Стихотворение

Другие дети так едят,
как нам не снилось с вами.
Они, съедая всё подряд,
растут богатырями!

Они, на радость пап и мам,
так рано спать ложатся,
что ни за что ни мне, ни вам
за ними не угнаться.

Наш старый дом
встречает новый день,
лукаво сдвинув
крышу набекрень,
подмигивая
солнечным стеклом,
не зная,
что назначен он
на слом.
И вот приходит новый,
новый день,
а дома нет —
осталась только тень.
Косая тень

Чужие мальчишки
возникли из мрака,
и Васька не струсил.
Обычная драка.

А Колька замешкался
самую малость,
Он думал: что делать?
И Ваське досталось.

Потом он решился
и ринулся смело…
Но это значенья
уже не имело…

«Отстань!» — кричат соседи и родня.
Лишь тётя Поля слушает меня,
приехавшая в гости из Ростова.
И к смеху, и к слезам она готова.

Не каждый нас умеет понимать
и удивлённо брови поднимать,
и огорчённо всплескивать руками,
и восхищаться нашими стихами.

Мы нисколько не шалили.
Маляры крыльцо белили.
Мы немножко посмотрели —
и немножко побелели.

Мы нисколько не шалили.
Печники трубу чинили.
Мы немножко посмотрели —
и немножко почернели.

Безоблачным утром,
В начале июня,
На тёплом крылечке
Лежала Кисуня.
Скучала, зевала
Да лапу лизала.
А мимо Кисуни
Крысуня бежала.

Мыло бывает
Разным-преразным:
Синим,
Зелёным,
Оранжевым,
Красным…
Но не пойму,
Отчего же всегда
Чёрной-пречёрной
Бывает вода?

Ну что же мне делать с ней,
Честное слово?
Всё время
В пенал ко мне лезет
Петрова!
То ластик возьмёт,
То цветной карандаш —
Ну как же соседке по парте
Не дашь?
Да мне и не жалко —
Когда б возвращала!
Я скоро совсем окажусь

В каком-нибудь тридцатом веке
Мы будем древними, как греки.

Нас в обязательном порядке
Всю четверть будут проходить,
И наши школьные тетрадки
Всех будут в трепет приводить!

Я сразу в жертву ей принёс
Приятелей-друзей.
Я на неё глядел до слёз.
Я улыбался ей.
Я с нею прогулял урок.
Я ей купил тетрадь…

А не дралась бы — я бы мог
Её поцеловать.