Стихотворение

Ты вспомнил всё. Остыла пыль дороги.
А у ноги хлопочут муравьи,
И это - тоже мир, один из многих,
Его не тронут горести твои.
Как разгадать, о чём бормочет воздух!
Зачем закат заночевал в листве!
И если вечером взглянуть на звёзды,

Тогда восстала горная порода,
Камней нагроможденье и сердец,
Медь Рио-Тинто бредила свободой,
И смертью стал Линареса свинец.
Рычали горы, щерились долины,
Моря оскалили свои клыки,
Прогнали горлиц гневные маслины,
Седой листвой прикрыв броневики,

Тело нежное строгает стругом,
И летит отхваченная бровь,
Стружки снега, матерная ругань,
Голубиная густая кровь.

За чужую радость эти кубки.
Разве о своей поведать мог,
На плече, как на голландской трубке,
Выгрызая чёрное клеймо?

Сочится зной сквозь крохотные ставни.
В белёной комнате темно и душно.
В ослушников кидали прежде камни,
Теперь и камни стали равнодушны.
Теперь и камни ничего не помнят,
Как их ломали, били и тесали,
Как на заброшенной каменоломне

Сбегают с гор, грозят и плачут,
Стреляют, падают, ползут.
Рассохся парусник рыбачий,
И винодел срубил лозу.
Закутанные в одеяла,
Посты застыли начеку.
Война сердца освежевала
И выпустила в ночь тоску.
Рука пощады не попросит.

Там, где тёмный пруд граничит с лугом
И где ночь кувшинками цветёт,
Рассекая воду, плавно, круг за кругом,
Тихий лебедь медленно плывёт.

Так умирать, чтоб бил озноб огни,
Чтоб дымом пахли щёки, чтоб курьерский:
"Ну, ты, угомонись, уймись, нишкни", -
Прошамкал мамкой ветровому сердцу,
Чтоб - без тебя, чтоб вместо рук сжимать
Ремень окна, чтоб не было "останься",
Чтоб, умирая, о тебе гадать

Так ждать, чтоб даже память вымерла,
Чтоб стал непроходимым день,
Чтоб умирать при милом имени
И догонять чужую тень,
Чтоб не довериться и зеркалу,
Чтоб от подушки утаить,
Чтоб свет своей любви и верности
Зарыть, запрятать, затемнить,

Страшен свет иного века,
И недолго длится бой
Меж сутулым человеком
И божественной алчбой.

В меди вечера ощерясь,
Сыплет, сыплет в облака
Окровавленные перья
Воскового голубка.

Стали сны единой достоверностью.
Два и три — таких годов орда.
На четвёртый (кажется, что Лермонтов) —
Это злое имя «Кабарда».

Были же веснушчатые истины:
Мандарином веяла рука.
Каменные базилики лиственниц,
Обитаемые облака.