Стихотворение

Все на праздник Эригоны
Жрицы Вакховы текли;
Ветры с шумом разнесли
Громкий вой их, плеск и стоны.
В чаще дикой и глухой
Нимфа юная отстала;
Я за ней — она бежала
Легче серны молодой.
Эвры волосы взвевали,
Перевитые плющом;

Когда до тончайшей мелочи
Весь день пред тобой на весу,
Лишь знойное щелканье белочье
Не молкнет в смолистом лесу.

И млея, и силы накапливая,
Спит строй сосновых высот.
И лес шелушится и каплями
Роняет струящийся пот.

Я — уст безвестных разговор,
Как слух, подхвачен городами;
Ко мне, что к стертой анаграмме,
Подносит утро луч в упор.

Но мхи пугливо попирая,
Разгадываю тайну чар:
Я — речь безгласного их края
Я — их лесного слова дар.

На кустах растут разрывы
Облетелых туч. У сада
Полон рот сырой крапивы:
Это запах гроз и кладов.

Устает кустарник охать.
В небе множатся пролёты.
У босой лазури — походь
Голенастых по болоту.

Не как люди, не еженедельно,
Не всегда, в столетье раза два
Я молил тебя: членораздельно
Повтори творящие слова.

И тебе ж невыносимы смеси
Откровений и людских неволь.
Как же хочешь ты, чтоб я был весел,
С чем бы стал ты есть земную соль?

Сады тошнит от вёрст затишья.
Столбняк рассерженных лощин
Страшней, чем ураган, и лише,
Чем буря, в силах всполошить.

Гроза близка. У сада пахнет
Из усыхающего рта
Крапивой, кровлей, тленьем, страхом.
Встаёт в колонны рёв скота.

Если узнаешь, что ты другом упрямым отринут,
если узнаешь, что лук Эроса не был тугим,
что нецелованный рот не твоим лобзаньем раздвинут,
и, несговорчив с тобой, алый уступчив с другим.
Если в пустыню сады преобразила утрата, —

Люблю в романе все пышное и роковое:
адский смех героинь, напоенный ядом клинок...
а наша повесть о том, что всегда нас - двое,
что, друг к другу прильнув, я одна и ты одинок.
О, как таинствен герой романтически-тощий,

Нет спутника сердцу неистовому,
друга нет у меня.
Не в дом мой путь и не из дому:
дома нет у меня.

Мой путь под грозой и под радугой
по великой земле,
тоске моей не нарадуюсь
на великой земле.

Снова знак к отплытию нам дан!
Дикой полночью из пристани мы выбыли.
Снова сердце — сумасшедший капитан —
правит парус к неотвратимой гибели.
Вихри шар луны пустили впляс
и тяжёлые валы окрест взлохматили…
— Помолись о нераскаянных, о нас,