Стихотворение

Я прежде был волной. Не знал я ни печали,
Ни страсти роковой… В задумчивой ночи
Сияньем сладостным таинственно пронзали
Меня далёких звёзд далекие лучи.

Извержен был, от музыки отвержен
Он хмуро ел различные супы,
Он спал, лицом в холодный мох повержен,
Средь мелких звёзд различной красоты.

Как сердце ни скрывает
Мою жестоку страсть,
Взор смутный объявляет
Твою над сердцем власть;
Глаза мои плененны
Всегда к тебе хотят,
И мысли обольщенны
Всегда к тебе летят.

Не плачь, молодушка, лишившись молодца,
Ведь ты очистила уж этого глупца;
Или и вправду ты к нему любовь питала?» —
«Нимало, никакой! — молодка отвечала. —
Когда ласкала я любовника сего,
Любила серебро и золото его,

Разлучившися со мною,
Потужи о мне хоть час;
Может быть, уже с тобою
Говорю в последний раз;
Рок велит тебя лишиться,
Как ни тяжко то снести,
И, лишившися, крушиться,
Плакати, сказав: «Прости!»

Хоть в картах ты игрок искусней всех бываешь,
Однако ж выиграть не можешь завсегда.
А ты, красавица, и дурно хоть играешь,
Но только проиграть не можешь никогда.

Московский здесь Парнас изобразил витию,
Что чистый слог стихов и прозы ввел в Россию.
Что в Риме Цицерон и что Вергилий был,
То он один в своём понятии вместил, —
Открыл натуры храм богатым словом россов
Пример их остроты в науках Ломоносов.

Ярившийся Борей разверз свой буйный зев,
И дхнул он хладностью на те места прекрасны,
Где Флора, истощив свои труды ужасны,
Пустила по лугам гулять прелестных дев.

Непогода моя жестокая,
не прекращайся, шуми,
хлопай тентами и окнами,
парусами, дверьми.

Непогода моя осенняя,
налетай, беспорядок чини, —
в этом шуме и есть спасение
от осенней густой тишины.

Что такое счастье? Соучастье
в добрых человеческих делах,
в жарком вздохе разделённой страсти,
в жарком хлебе, собранном в полях.