Василий Тёркин - Два солдата

В поле вьюга-завируха,
В трёх верстах гудит война.
На печи в избе старуха,
Дед-хозяин у окна.

Рвутся мины. Звук знакомый
Отзывается в спине.
Это значит - Тёркин дома,
Тёркин снова на войне.

А старик как будто ухом
По привычке не ведёт.
- Перелёт! Лежи, старуха. -
Или скажет:
- Недолёт...

На печи, забившись в угол,
Та следит исподтишка
С уважительным испугом
За повадкой старика,

С кем жила - не уважала,
С кем бранилась на печи,
От кого вдали держала
По хозяйству все ключи.

А старик, одевшись в шубу
И в очках подсев к столу,
Как от клюквы, кривит губы -
Точит старую пилу.

- Вот не режет, точишь, точишь,
Не берёт, ну что ты хочешь!.. -
Тёркин встал:
- А может, дед,
У неё развода нет?

Сам пилу берет:
- А ну-ка...-
И в руках его пила,
Точно поднятая щука,
Острой спинкой повела.

Повела, повисла кротко.
Тёркин щурится:
- Ну, вот.
Поищи-ка, дед, разводку,
Мы ей сделаем развод.

Посмотреть - и то отрадно:
Завалящая пила
Так-то ладно, так-то складно
У него в руках прошла.

Обернулась - и готово.
- На-ко, дед, бери, смотри.
Будет резать лучше новой,
Зря инстрУмент не кори.

И хозяин виновато
У бойца берёт пилу.
- Вот что значит мы, солдаты, -
Ставит бережно в углу.

А старуха:
- Слаб глазами.
Стар годами мой солдат.
Поглядел бы, что с часами,
С той войны ещё стоят...,

Снял часы, глядит: машина,
Точно мельница, в пыли.
Паутинами пружины
Пауки обволокли.

Их повесил в хате новой
Дед-солдат давным-давно:
На стене простой сосновой
Так и светится пятно.

Осмотрев часы детально, -
Все ж часы, а не пила, -
Мастер тихо и печально
Посвистел:
- Плохи дела...

Но куда-то шильцем сунул,
Что-то высмотрел в пыли,
Внутрь куда-то дунул, плюнул, -
Что ты думаешь, - пошли!

Крутит стрелку, ставит пятый,
Час - другой, вперед - назад.
- Вот что значит мы, солдаты.
Прослезился дед-солдат.

Дед растроган, а старуха,
Отслонив ладонью ухо,
С печки слушает:
- Идут!
- Ну и парень, ну и шут...

Удивляется. А парень
Услужить ещё не прочь.
- Может, сало надо жарить?
Так опять могу помочь.

Тут старуха застонала:
- Сало, сало! Где там сало...

Тёркин:
- Бабка, сало здесь.
Не был немец - значит, есть!

И добавил, выжидая,
Глядя под ноги себе:
- Хочешь, бабка, угадаю,
Где лежит оно в избе?

Бабка охнула тревожно,
Завозилась на печи.
- Бог с тобою, разве можно...
Помолчи уж, помолчи.

А хозяин плутовато
Гостя под локоть тишком:
- Вот что значит мы, солдаты,
А ведь сало под замком.

Ключ старуха долго шарит,
Лезет с печки, сало жарит
И, страдая до конца,
Разбивает два яйца.

Эх, яичница! Закуски
Нет полезней и прочней.
Полагается по-русски
Выпить чарку перед ней.

- Ну, хозяин, понемножку,
По одной, как на войне.
Это доктор на дорожку
Для здоровья выдал мне.

Отвинтил у фляги крышку:
- Пей, отец, не будет лишку.

Поперхнулся дед-солдат.
Подтянулся:
- Виноват!..

Крошку хлебушка понюхал.
Пожевал - и сразу сыт.

А боец, тряхнув над ухом
Тою флягой, говорит:
- Рассуждая так ли, сяк ли,
Всё равно такою каплей
Не согреть бойца в бою.
Будьте живы!
- Пейте.
- Пью...

И сидят они по-братски
За столом, плечо в плечо.
Разговор ведут солдатский,
Дружно спорят, горячо.

Дед кипит:
- Позволь, товарищ.
Что ты валенки мне хвалишь?
Разреши-ка доложить.
Хороши? А где сушить?

Не просушишь их в землянке,
Нет, ты дай-ка мне сапог,
Да суконные портянки
Дай ты мне - тогда я бог!

Снова где-то на задворках
Мёрзлый грунт боднул снаряд.
Как ни в чём - Василий Тёркин,
Как ни в чём - старик солдат.

- Эти штуки в жизни нашей, -
Дед расхвастался, - пустяк!
Нам осколки даже в каше
Попадались. Точно так.
Попадёт, откинешь ложкой,
А в тебя - так и мертвец.
- Но не знали вы бомбёжки,
Я скажу тебе, отец.

- Это верно, тут наука,
Тут напротив не попрёшь.
А скажи, простая штука
Есть у вас?
- Какая?
- Вошь.

И, макая в сало коркой,
Продолжая ровно есть,
Улыбнулся вроде Тёркин
И сказал
- Частично есть...

- Значит, есть? Тогда ты - воин,
Рассуждать со мной достоин.
Ты - солдат, хотя и млад,
А солдат солдату - брат.

И скажи мне откровенно,
Да не в шутку, а всерьёз.
С точки зрения военной
Отвечай на мой вопрос.
Отвечай: побьём мы немца
Или, может, не побьём?

- Погоди, отец, наемся,
Закушу, скажу потом.

Ел он много, но не жадно,
Отдавал закуске честь,
Так-то ладно, так-то складно,
Поглядишь - захочешь есть.

Всю зачистил сковородку,
Встал, как будто вдруг подрос,
И платочек к подбородку,
Ровно сложенный, поднёс.
Отряхнул опрятно руки
И, как долг велит в дому,
Поклонился и старухе
И солдату самому.
Молча в путь запоясался,
Осмотрелся - все ли тут?
Честь по чести распрощался,
На часы взглянул: идут!
Всё припомнил, всё проверил,
Подогнал и под конец
Он вздохнул у самой двери
И сказал:
- Побьём, отец...

В поле вьюга-завируха,
В трёх верстах гремит война.
На печи в избе - старуха.
Дед-хозяин у окна.

В глубине родной России,
Против ветра, грудь вперёд,
По снегам идет Василий
Тёркин. Немца бить идёт.