Одному штатскому

Ты просил у меня сладковатых стишков?
Тебе были нужны невоенные, мирные, томные песни?
По-твоему, то, что я пел до сих пор, было непонятно и
трудно?
Но ведь я и не пел для того, чтобы ты понял меня или шёл
бы за мной,
Я и теперь не пою для тебя.

(Я рождён заодно с войною,
И барабанная дробь — для меня сладкая музыка, и мне
любы похоронные марши,
Провожающие бойца до могилы с тягучим рыданием, с
конвульсией слёз.)
Что для таких, как ты, такие поэты, как я? Оставь же мою
книгу,
Ступай и баюкай себя тем, что ты можешь понять,
какой-нибудь негромкой пианинной мелодией,
Ибо я никого не баюкаю, и ты никогда не поймёшь меня.