Горе

Расшумелось сине море.
Возле моря я бреду.
У меня такое горе,
Что я места не найду.

Впереди посёлок дачный
Крыши поднял в синеву.
Но хожу я мрачный-мрачный -
Что живу, что не живу.

Привели и застрелили у Днепра.
Брат был далеко. Не слышала сестра.
А в Сибири, где уж выпал первый снег,
На заре проснулся бледный человек
И сказал: «Железо у меня в груди.
Киев, Киев, если можешь, погляди!..»
«Киев, Киев! — повторяли провода. —

Бои ушли. Завесой плотной
плывут туманы вслед врагам,
и снега чистые полотна
расстелены по берегам.

И слышно: птица птицу кличет,
тревожа утреннюю стынь.
И бесприютен голос птичий
среди обугленных пустынь.

Страшней, чем горе, эта скука.
Где ты, последний терн венца,
Освобождающая мука
Давно желанного конца?

С её бессмысленным мученьем,
С её томительной игрой,
Невыносимым оскорбленьем
Вся жизнь мне кажется порой.

Там, за рекою,
Там, за голубою,
Может, за Окою,
Дерево рябое.

И вода рябая,
Жёлтая вода,
Еле выгребаю,
Я по ней плыву,
Дерево рябое
На том берегу.

Белая вода —
Ты не море,
Горе — не беда,
Просто горе.

У сердца и горя ничья не случается.
Человек так легко раним.
И если с горем он не расправится,
То горе расправится с ним.