Лондон

Гайд-парк листвою сочною одет.
Но травы в парке мягче, зеленее.
И каждый из людей привносит цвет
В зелёные поляны и аллеи.

Когда, пронзительнее свиста,
Я слышу английский язык -
Я вижу Оливера Твиста
Над кипами конторских книг.

У Чарльза Диккенса спросите,
Что было в Лондоне тогда:
Контора Домби в старом Сити
И Темзы жёлтая вода...

Покуда не был я женат,
Я был так одинок
И прятал сыр и ветчину
На полке в уголок.

Но так как мыши грызли сыр
И ели ветчину,
Поехать в Лондон я решил
И взять себе жену.

Не туманами, что ткали Парки,
И не парами в зелёном парке,
Не длиной,— а он длиннее сплина,—
Не трезубцем моря властелина,—
Город тот мне горьким горем дорог,
По ночам я вижу чёрный город,
Горе там сосчитано на тонны,
В нежной сырости сирены стонут,