Яков Петрович Полонский

В ребяческие дни любил я край родной,
‎Как векша — сумрак бора,
‎Как цапля — ил береговой,
‎Как ворон — кучу сора.

В дни юности любил я родину, как сын —
‎Родную мать, поэт — природу,
‎Жених — невесту, гражданин —
‎Права или свободу.

Мы празднуем в саду прощальный наш досуг,
Прощай!.. — пью за твоё здоровье, милый друг!..
И солнцу, что на всё наводит зной, не жарко,
И льду не холодно, и этот пышный куст
Своих не знает роз, и — даже эта чарка
Не знает, чьих она касалась жарких уст…

К моей телеге я привык,
Мне и ухабы нипочём, —
Я только дрогну, как старик,
В холодном воздухе ночном…
Порой задумчиво молчу,
Порой отчаянно кричу:
— «Пошёл! Валяй по всем по трём!..»

Лес, как бы кадильным дымом
Весь пропахнувший смолой,
Дышит гнилью вековою
И весною молодой.

А смолу, как слёзы, точит
Сосен старая кора,
Вся в царапинах и ранах
От ножа и топора.

Две музы на пути его сопровождали:
Одна, — как бы ночным туманом повита,
С слезою для любви, с усладой для печали, —
Была верна, как смерть, — прекрасна, как мечта;

I.

Немврод.

I.

‎Раз, — юноша пылкий, — в вакханку влюбясь,
‎Я за город шёл с ней в полуденный час;
‎Тирс, хмелем повитый, ласкал ей плечо;
‎Вакханка шла с пляски, дыша горячо…
Но не усталость ей грудь волновала,
Глаза были влажны, — улыбка блуждала.

II.

Надежды вальс зовёт, звучит —
И, замирая, занывает;
Он тихо к сердцу подступает,
И сердцу громко говорит:

Среди бесчисленных забав,
Среди страданий быстротечных —
Каких страстей ты хочешь вечных,
Каких ты хочешь вечных прав?

Уж не ты ли знаком
С чернобровой вдовой,
Что живёт, без родни,
За Москвою рекой?..

Что на утренний звон,
В темь и холод весь пост
Ходит слёзы ронять
На церковный помост.

Век девятнадцатый — мятежный, строгий век —
Идёт и говорит: «Бедняжка человек!
О чём задумался? бери перо, пиши:
В твореньях нет творца, в природе нет души.
Твоя вселенная — броженье сил живых,
Но бессознательных, — творящих, но слепых,