Корней Иванович Чуковский

Где осаждённая крепость, бессильная отбросить врага?
Вот я посылаю туда командира, он проверен, он смел и
бессмертен,
С ним и пехота, и конница, и обозы орудий,
И артиллеристы беспощаднее всех, что когда-либо палили из
пушек.

Годы современности! годы несделанного!
Ваш горизонт встаёт, я вижу, что он расступается для более
величественных драм,
Я виску, что к ним готовятся не только Америка, не только
народ Свободы, но и другие народы,

Помнишь, Мурочка, на даче
В нашей лужице горячей
Головастики плясали,
Головастики плескались,
Головастики ныряли,
Баловались, кувыркались.
А старая жаба,
Как баба,
Сидела на кочке,
Вязала чулочки
И басом сказала:
- Спать!

У городской мертвецкой, у самых ворот,
Праздно бродя, пробираясь подальше от шума,
Я с любопытством замедлил шаги, потому что — вот
проститутка, брошенное жалкое тело,
Сюда принесли её труп, он лежит на мокром кирпичном
помосте, никто не пришёл за ним,