Елена Аксельрод

Задула свечи я. Окно прозрело.
В него ввалилась жёлтая стена.
И неподвижная звезда горела,
Как я и он, не знающая сна.

На траву легла коза.
Над козой гремит гроза.
Скорчилась верёвка
Чёрною подковкой.
В три окошка смотрит дом
На деревья под дождём.
Я сижу в одном окне,
Ливень нравится мне.
Бабушка сидит в другом
И ругает громкий гром.

Ни кола,
Ни двора.
Пожила -
И пора.

Крик гусей
На пруду.
По Расее
Иду.

Что мой день,
То и ночь.
Кочка, пень -
Сутки прочь.

Ни родни,
Ни дружка.
Лишь огни
Да река.

Не раз себе надгробную пела,
Не знала, что этот - последний раз.
Пела заносчиво, слишком смело,
С необоримым борясь.

Искру предчувствия музыка прячет.
Слов окончательных нет.
Что сломан голос, что звук утрачен,
Не разумеет поэт.

Ненадёванные платья,
Неговоренные речи,
Нераскрытые объятья,
Несвершившиеся встречи.

Я застряла в лифте тёмном,
Не поднявшись, не спустившись -
В лифте тёмном, неподъёмном,
Не простясь, не расплатившись.

Мягкие крылья мыши летучей
больно бьются о потолок.
Ей со мной боязно,
мне с ней не лучше,
мечется, гонит мой сон за порог.

Огромный город, коротышка Чарли.
Слепая девушка в хитончике из марли
Надежду за немой улыбкой прячет
И видит в прозорливости незрячей,
Как семенящие его шажки
И растопыренные башмаки
Вот-вот махнут над временем. Прыжок -
И полетит примятый котелок -

Рифма повисла на карандаше.
Тихо, мой милый, у нас в шалаше.
Нынче безвыходный день выходной,
сам задыхается зной обложной.
Только бы вечером, ближе к семи,
голос родной услыхать за дверьми.

Стремительно взлетает вверх дорога.
Обрыв, обвал – и будущего нет.
Но не смотри так пристально и строго,
Даст Бог и нам ещё десяток лет.
Десяток лет – не вместе, не отдельно.
Не лучше ли десяток общих дней?
Но счёт подвел. Разменян срок недельный,

Покосы, откосы, плёсы –
несло нас, везло, катило.
Домчались – раздето, босо,
лезет в глаза светило.

На безотказном джипе
петляем. Без леса подлески.
С весёлым водителем в кипе
бесстрашны, как рыба на леске.