Мариэтта Шагинян

В вихре ветра и света,
Истекая огнём,
Пролетала комета
Межпланетным путём.
Вкруг неё, вечно юны,
Соблюдая черёд,
Вьют созвездья и луны
Мировой хоровод.
Орион в небе ходит,
Повторен троекрат,
И медведица водит

Вкруг весла волна расплёскивает
Ровные воронки.
В тучках золотом поблёскивает
Полумесяц тонкий...

У меня фелюга видывала
Все морские тропы,
Верный якорь свой закидывала
В Смирне, у Синода...

Дитя твоё устало быть любимым,
Ласкаемым, балованным зверёнком,
Всё нежиться среди ковров пушистых
Да бегать, как котёнок, на верёвке
Твоей любви!.. Ласкать устали руки,
Устали волосы от ароматов, губы -
От поцелуев, щёки - от румян, а уши -

Уж ночь. Земля похолодела,
С горы торопятся стада
И у господнего предела
Моргнула первая звезда.

Там, в голубой исповедальне,
Ночной монах зажёг свечу...
За нашу встречу, друг мой дальний,
Слова молитвы я шепчу.

У земли для любви не найдётся
Сладких слов, возносящих любовь...
То, что к сердцу из сердца пробьётся, -
Немотою любви славословь.
Верь, не тщетно над миром возносит
Нас святого безмолвия час:
Ведь сама тишина произносит
Это слово любви вместо нас.

Неверны первые шаги дитяти.
Его движеньям власти не дано.
Но манит мать в приют родных объятий,
И, к ним стремясь, находит путь оно.
Года идут, с годами разуменье.
Ты разуменьем опыт опророчь:
Не так ли цель - святая мать уменья,

Спят, как детёныши, в нежном цветке семена,
Тьмою зачаты; для света взлелеяны ею.
Держит их чаша, но время придёт - и она
Тихо раскроется, сонное семя развея.
Сердцу от века дано невозбранно цвести.
Что ж, зацветая, боится священной утраты?

Кто б ты ни был - заходи, прохожий.
Смутен вечер, сладок запах нарда...
Для тебя давно покрыто ложе
Золотистой шкурой леопарда,

Для тебя давно таят кувшины
Драгоценный сок, желтей топаза,
Что добыт из солнечной долины,
Из садов горячего Шираза.

Мой дом был построен в ущелье лесном, -
И людям с улыбкой я отдал свой дом.

Как вихрь, быстроногий был конь у меня,
Но, встретив больного, я отдал коня.

И той же дорогой, в предутренний час,
Пошёл я, одетый в парчу и в атлас.

Велел господь моей душе, когда
В неё вдохнул божественное пламя,
Идти с людьми, идти в юдоль труда,
Исполненную днями и делами.