Стихотворение

Я верил, я думал, и свет мне блеснул наконец;
Создав, навсегда уступил меня року Создатель;
Я продан! Я больше не Божий! Ушёл продавец,
И с явной насмешкой глядит на меня покупатель.

Боролась за любовь ромашка,
свои теряя лепестки
и всей душою нараспашку,
пыталась девочку спасти.

Корону всю свою влюблённой,
она отважно отдала:
"Он любит!" - вскрикнула девчонка,
и тут ромашка умерла ...

Величаво, гордо, плавно
Выплывает диск луны
И качается забавно,
В водах ласковой волны.

На далёком горизонте
Парус бороздит простор,
Будто там на южном фронте
С морем он вступает в спор

На горе крутой, высокой,
Терем дивный одинокий
Солнце утром освещает,
Окна светом озаряет.
Луч к окошку прислонился
Посмотрел и удивился,
Безмятежным сладким сном
Спит царица за окном.
Он в зайчонка превратился
И в светлице очутился.

Безумен, как старый шляпник от передоза
соединений ртути с колючей страстью,
вонзается богомол, богослов, заноза,
живыми шипами страха в её запястье.

Из логова змиева,
 Из города Киева,
Я взял не жену, а колдунью.
 А думал забавницу,
 Гадал — своенравницу,
Веселую птицу-певунью.

Глаза твои озёрные,
Чисты как реки горные
С водою родниковою,
Небесно-бирюзовые.

Глядят они прекрасные,
Лукавые и страстные,
И взглядом выразительным
Пронзают удивительно.

В эти мартовские ночи,
нимбом света с позолотой,
лик луны лучом отточен,
свет волшебной льётся нотой.

В воздухе весеннем тайна,
ночь пьянит и будоражит.
В мире лунном и бескрайнем
Орион стоит на страже.

Карусель опавших листьев,
золотом кружится под ногами.
Лето пролетело как-то быстро,
растворилось в небе с журавлями.

Осень, властная хозяйка,
сединой виски мои одела.
Вот уже и внуки дружной стайкой,
в вешнюю пору гурьбой влетели.

С тусклым взором, с мёртвым сердцем в море броситься со скалы,
В час, когда, как знамя, в небе дымно-розовая заря,
Иль в темнице стать свободным, как свободны одни орлы,
Иль найти покой нежданный в дымной хижине дикаря!