Стихотворение

Кто как ни говори, что будто нет страстей
В животных и других, какие меж людей,
А зависть в них бывает
И, может быть, людской ещё не уступает.
Свист соловья каков, известно без того,
Чтобы хвалить его.

Всё лето стрекоза в то только и жила,
Что пела;
А как зима пришла,
Так хлеба ничего в запасе не имела.
И просит муравья: «Помилуй, муравей,
Не дай пропасть мне в крайности моей:
Нет хлеба ни зерна, и как мне быть, не знаю.

Я видел дурака такого одного,
Который всё гнался за тению своею,
Чтобы поймать её, да как? Бегом за нею.
За тенью он, - тень от него.
Из жалости к нему, что столько он трудится,
Прохожий дураку велел остановиться:

Взгляни на озеро: ни солнце, ни звезда,
ни мощные дубы, ни тонкая осока,
хоть отражаются так ярко, так глубоко,
не оставляют в нём следа.

Тень за тенью бежит - не догонит,
вдоль по стенке... Лежи, не ворчи.
Стонет ветер? И пусть себе стонет.
Иль тебе не тепло на печи?

Только ёлочки упрямы -
зеленеют - то во мгле,
то на солнце. Пахнут рамы
свежим клеем, на стекле
перламутровый и хрупкий
вьётся инея цветок,
на лазури, в белой шубке
дремлет сказочный лесок.

Нищетою необычной
на чужбине дорожу.
Утром в ратуше кирпичной
за конторкой не сижу.

Где я только не шатаюсь
в пустоте весенних дней!
И к подруге возвращаюсь
всё позднее и поздней.

Бессмертное счастие наше
Россией зовётся в веках.
Мы края не видели краше,
а были во многих краях.

Но где бы стезя ни бежала,
нам русская снилась земля.
Изгнание, где твоё жало,
чужбина, где сила твоя?

Как не гордиться мне тобой,
О родина моя!
Когда над Волгою родной
Стою недвижим я,

Когда молитвенно свой взор
Бросаю в небеса,
На твой чарующий простор,
На тёмные леса.

Звонят в Елоховском соборе.
И это значит — понимай,
Что вслед за пасхой очень вскоре
Придёт весенний праздник Май.

А эта девочка на рынке
Торгует птичками. Блестят
Очаровательные спинки
Кустарно сделанных утят.