Стихотворение

Налётной бурей был охвачен
И тесный, и беспечный мир:
Затмились волны; глянул, мрачен,
Утёс — и задрожал эфир.

Я видел из укромной кущи:
Кренясь, как острие весов,
Ладья вдыхала вихрь бегущий
Всей грудью жадных парусов.

Как и шаги звучат волшебно,
И стук колёс во тьме ночей!..
И как вперение враждебно
Слепых предутренних очей!

Всё, дрогнув, вдруг отяжелело.
К ярму и тяготе спеша,
В своё дневное входит тело
Ночная вольная душа.

Отчётливость больницы
В сентябрьской тишине.
Чахоточные лица
Горят на полотне.

Сиделка сердобольно
Склонилась, хлопоча;
И верится невольно
В небесного врача.

Солнце, сияя, теплом излучается:
Счастливо сердце, когда расточается.
Счастлив, кто так даровит
Щедрой любовью, что светлому чается,
Будто со всем он живым обручается.
Счастлив, кто жив и живит.

Мы - два грозой зажжённые ствола,
Два пламени полуночного бора;
Мы - два в ночи летящих метеора,
Одной судьбы двужалая стрела!

Над малой келией громов раскаты,
И молотами ливень бьёт по крыше.
Вниз выгляни: вспухают выше, выше
Из мутной мглы валы, грозой подъяты.

Пусть говорят: «Святыня - не от Жизни»,
Блюди елей у брачного чертога!
Жених грядёт: пожди ещё немного,
И уличной не внемли укоризне.

Ленивым золотом текло
Весь день и капало светило,
Как будто влаги не вместило
Небес прозрачное стекло.

И клочья хмурых облак, тая,
Кропили пегие луга.
Смеялась влага золотая,
Где млели бледные снега.

Помертвела белая поляна,
Мреет бледно призрачностью снежной.
Высоко над пологом тумана
Алый венчик тлеет зорькой нежной.

Снова в небе тихий серп Колдуньи
Чертит «Здравствуй»,— выкованный уже
Звонкого серпа, что режет злато.
На небе сребро — на ниве злато.
Уняло безвременье и стужи,
Нам царя вернуло Новолунье.