Стихотворение

Уже на западе остылом
Зари румяный след угас,
И звоном колокол унылым
Давно пробил полночный час.
Природу сладкий сон объемлет;
Зефир на свежих розах дремлет —
Не вьёт он кудрей ручейка;
Вода, как зеркало, гладка;
Листок от ветра не трясется,

‎Медведь обед давал:
И созвал не одну родню свою, Медведей,
‎Но и других зверей-соседей,
Кто только на глаза и в мысль ему попал.
Поминки ль были то, рожденье ль, именины,
Но только праздник тот принес Медведю честь,
И было у него попить что и поесть.

‎Как хочешь ты трудись;
‎Но приобресть не льстись
‎Ни благодарности, ни славы,
Коль нет в твоих трудах ни пользы, ни забавы.

— — — — —

Когда перенимать с умом, тогда не чудо
‎И пользу от того сыскать;
‎А без ума перенимать,
‎И боже сохрани, как худо!
Я приведу пример тому из дальних стран.
‎Кто Обезьян видал, те знают,
‎Как жадно всё они перенимают.

Прохожий, посмотри: вот у сего пригорка
Ленивец схоронен, а подле Тараторка.

‎В каком-то стаде у Овец,
Чтоб Волки не могли их более тревожить,
‎Положено число Собак умножить.
‎Что́ ж? Развелось их столько наконец,
Что Овцы от Волков, то правда, уцелели,
‎Но и Собакам надо ж есть;
‎Сперва с Овечек сняли шерсть,

Весной в своих грядах так рылся Огородник,
‎Как будто бы хотел он вырыть клад:
‎Мужик ретивый был работник,
‎И дюж, и свеж на взгляд;
Под огурцы одни он взрыл с полсотни гряд.
‎Двор обо двор с ним жил охотник
‎До огородов и садов,

Зефир с ракитников пушистых
Аврорин бисер осыпал;
На озере в зыбях струистых
Всходящий солнца луч играл.
То с резвой ветерков станицей
Он по водам мелькал зарницей;
То молнией вился в травах;
То на пестреющих цветах

Заря торжественной десницей
Снимает с неба тёмный кров
И сыплет бисер с багряницей
Пред освятителем миров.
Врата, хаосом вознесенны,
Рукою время потрясенны,
На вереях своих скрыпят;
И разъяренны кони Феба
Чрез верх сафирных сводов неба,

Господи, кто обитает в жилищи твоём?

‎Кто, боже, в высотах эфирных
‎Святый твой населяет двор?
‎Кто слышит, как, при звуках лирных,
‎Поёт тебя пресветлый хор?
И кто, в святилищах небесного чертога
Вкушает сладость зреть величье, славу бога?