Стихотворение

О ты, при токах Иппокрены,
Парнасский сладостный певец,
Друг Талии и Мельпомены,
Театра русского отец,
Изобличитель злых пороков,
Расин полночный, Сумароков!

Бездарных несколько семей
Путём богатства и поклонов
Владеют родиной моей.
Стоят превыше всех законов,
Стеной стоят вокруг царя,
Как мопсы жадные и злые,
И простодушно говоря:
«Ведь только мы и есть Россия!»

Говорят в вас, анонимом,
Луи Блан, Жорж Занд, Прудон,
Фейербах с почтенным Гримом,
Иногда и Пальмерстон —

Что прочли вы днём и на ночь…
Одного бы я желал,
Чтобы в вас Иван Иваныч
Сам мне что-нибудь сказал.

Я видел Бога в Аполлоне,
В Мадонне чуял божество,
И до сих пор уже на склоне
Земных годов всё полн его.
В созданьях нынешнего ж века
Я вижу много лиц живых,
Но — уж не только Бога — в них
Не узнаю и — человека!

Почётным членом избирает
Меня словесный факультет —
И в ваш почтенный круг вступает,
Вам низко кланяясь, поэт.
Всё, что в науку вашу входит,
И вас самих он чтил всегда, —
Не понимает лишь, когда
Речь о поэзии заходит.

С трудом читая по складам,
Хотят читать между строками,
И, что сказать хотели б сами,
То придают чужим стихам.
Их вразумлять — труды напрасны!
Так и заладили одно!..
Стихи-то, кажется, и ясны,
Да в головах у них темно!

Пётр, будучи врачом, зла много приключил:
Он множество людей до смерти залечил.
Когда ж он будет поп, себя он не уронит
И в сем чину людей не меньше похоронит.

В день собранья винограда,
В дверь отворенного сада
Мы на праздник Вакха шли
И — любимца Купидона —
Старика Анакреона
На руках с собой несли.

Блестит салон княгини Зины,
Но в шумном говоре гостей —
Над мягкой красною фланелью
Сверкают иглы русских фей.

Но как пугливы эти феи!
От бурь войны они бегут:
Княгини Зины чемоданы
Лишь утра завтрашнего ждут!

Вдохновенье — дуновенье
Духа Божья!.. Пронеслось —
И бессмертного творенья
Семя бросило в хаос.

Вмиг поэт душой воспрянет
И подхватит на лету,
Отольёт и отчеканит
В медном образе — мечту!