Стихотворение

У моря ропот старческой кифары...
Ещё жива несправедливость Рима,
И воют псы, и бедные татары
В глухой деревне каменного Крыма.

В белом раю лежит богатырь:
Пахарь войны, пожилой мужик.
В серых глазах мировая ширь:
Великорусский державный лик,

...Но в старом Кёльне тоже есть собор,
Неконченный и всё-таки прекрасный,
И хоть один священник беспристрастный,
И в дивной целости стрельчатый бор.

Поляки! Я не вижу смысла
В безумном подвиге стрелков:
Иль ворон заклюёт орлов?
Иль потечёт обратно Висла?

Или снега не будут больше
Зимою покрывать ковыль?
Или о Габсбургов костыль
Пристало опираться Польше?

Немецкая каска, священный трофей,
Лежит на камине в гостиной твоей.

Дотронься, - она, как игрушка, легка;
Пронизана воздухом медь шишака.

В Познани и Польше не всем воевать -
Своими глазами врага увидать:

Ни триумфа, ни войны!
О, железные, доколе
Безопасный Капитолий
Мы хранить осуждены?

Или, римские перуны -
Гнев народа! - обманув,
Отдыхает острый клюв
Той ораторской трибуны?

Когда держался Рим в союзе с естеством,
Носились образы его гражданской мощи
В прозрачном воздухе, как в цирке голубом,
На форуме полей и в колоннаде рощи.

Развеселился, наконец,
Изведал духа совершенство,
Уверовал в своё блаженство
И успокоился, как царь,
Почуяв славу за плечами -
Когда первосвященник в храме
И голубь залетел в алтарь.

Как овцы, жалкою толпой
Бежали старцы Еврипида.
Иду змеиною тропой,
И в сердце тёмная обида.

Но этот час уж недалёк:
Я отряхну мои печали,
Как мальчик вечером песок
Вытряхивает из сандалий.

В поднятьи головы крылатый
Намёк - но мешковат сюртук;
В закрытьи глаз, в покое рук -
Тайник движенья непочатый.