Четверостишие

Моё убежище от диких орд,
Мой щит и панцирь, мой последний форт
От злобы добрых и от злобы злых -
Ты - в самых рёбрах мне засевший стих!

Бьют его, а он не злится,
Он поёт и веселится,
Потому что без битья
Нет для мячика житья!

На струнах гитары не страшно бренчать:
Струну заменить можно в полмгновения.
А вот на нервах не стоит играть -
Тут может лопнуть терпение.

Над городом осенний мрак навис.
Ветвями шевелят дубы и буки,
И слабые, коротенькие руки
Показывает в бурю кипарис.

Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовётся, -
И нам сочувствие даётся,
Как нам даётся благодать...

Мой друг, зачем о молодости лет
Ты объявляешь публике читающей?
Тот, кто ещё не начал, - не поэт,
А кто уж начал, тот не начинающий.

Немало книжек выпущено мной,
Но все они умчались, точно птицы.
И я остался автором одной
Последней, недописанной страницы.

Нет, я не вижу в этом смысла
Чтоб не смеяться и не мыться.
А тот, кто на ночь глядя бреется
На что-то всё-таки надеется...

О небо, небо, ты мне будешь сниться!
Не может быть, чтоб ты совсем ослепло
И день сгорел, как белая страница:
Немного дыма и немного пепла!

Когда конец приходит сплетне?
Когда встречаются последний,
Кто эту сплетню говорит,
И первый, кто не повторит.

Октябрь. На первый снег зимы
Летел последний лист осенний.
Включив приёмник, ждали мы
Не новостей, а откровений.

Определять вещам и людям цену
Он каждый раз предоставлял другим.
В театре жизни видел он не сцену,
А лысины сидящих перед ним.