Июль

В полях созрел ячмень.
Он радует меня!
Брожу я целый день
По волнам ячменя.

Смеётся мне июль,
Кивают мне поля.
И облако — как тюль,
И солнце жжёт, паля.

В июле я видал роскошный отблеск рая:
Сжигал себя закат безумием цветным
И, радугой сплошной полнеба обнимая,
Сливался в алый луч над лесом голубым.

Июль блестяще осенокошен.
Ах, он уходит! держи! держи!
Лежу на шёлке зелёном пашен,
Вокруг - блондинки, косички ржи.

О, небо, небо! твой путь воздушен!
О, поле, поле! ты - грёзы верфь!
Я онебесен! Я онездешен!
И Бог мне равен, и равен червь!

Как прелестны ваших локонов спирали,
Как хорош лица расстроенный овал.
Никогда вы никого не целовали,
Я был из тех, кто вас тогда поцеловал.

По дому бродит привиденье.
Весь день шаги над головой.
На чердаке мелькают тени.
По дому бродит домовой.

Везде болтается некстати,
Мешается во все дела,
В халате крадётся к кровати,
Срывает скатерть со стола.

Как с задумчивых сосен струится смола,
Так текут ваши слёзы в апреле.
В них весеннему дань и прости колыбели
И печаль молодого ствола.

Июльские снега - не спутай их с другими.
Июльские снега, Памирское плато...
Приветствую тебя! Твержу твоё я имя,
Но ветры мне трубят типичное не то.

Июльский день: сверкает строго
Неовлажнённая земля.
Неперерывная дорога.
Неперерывные поля.
А пыльный полудневный пламень
Немою глыбой голубой
Упал на грудь, как мутный камень,
Непререкаемой судьбой.

Не остывшая от зною,
Ночь июльская блистала...
И над тусклою землёю
Небо, полное грозою,
Всё в зарницах трепетало...

Словно тяжкие ресницы
Подымались над землею,
И сквозь беглые зарницы
Чьи-то грозные зеницы
Загоралися порою...

Раскалённый июль, обезболь меня в прорубь,
Преподай отъезжающим в рай инструктаж на санскрите.
Как спасать свои души в воде, исповедуясь перед собой,
И напомни о СПИДе.