Зинаида Гиппиус

Давно печали я не знаю,
И слёз давно уже не лью.
Я никому не помогаю,
Да никого и не люблю.

Любить людей — сам будешь в горе.
Всех не утешишь всё равно.
Мир — не бездонное ли море?
О мире я забыл давно.

Ни о чем я Тебя просить не смею,
всё надобное мне — Ты знаешь сам;
но жизнь мою, — то, что имею, —
несу ныне к Твоим ногам.
Тебе Мария умыла ноги,
и Ты её с миром отпустил;
верю, примешь и мой дар убогий,
и меня простишь, как её простил.

I. Спасение

Мы, умные,- безумны,
Мы, гордые,- больны,
Растленной язвой чумной
Мы все заражены.

От боли мы безглазы,
А ненависть - как соль,
И ест, и травит язвы,
Ярит слепую боль.

Я ждал полёта и бытия.
Но мёртвый ястреб — душа моя.
Как мёртвый ястреб, лежит в пыли,
Отдавшись тупо во власть земли.
Разбить не может её оков.
Тяжёлый холод — земной покров.
Тяжёлый холод в душе моей,
К земле я никну, сливаюсь с ней.

Все дни изломаны, как преступлением,
Седого Времени заржавел ход.
И тело сковано оцепенением,
И сердце сдавлено, и кровь — как лёд.

Тебя приветствую, моё поражение,
тебя и победу я люблю равно;
на дне моей гордости лежит смирение,
и радость, и боль — всегда одно.
Над водами, стихнувшими в безмятежности
вечера ясного, — всё бродит туман;

Мы долго ей, царице самозванной,
Курили фимиам.
Ещё струится дым благоуханный,
Ещё мерцает храм.

О, весёлый дождь осенний,
Вечный — завтра и вчера!
Всё беспечней, совершенней
Однозвучная игра.

Тучны, грязны и слезливы,
Оседают небеса.
Веселы и шепотливы
Дождевые голоса.

Долго в полдень вчера я сидел у пруда.
Я смотрел, как дремала лениво,
Как лениво спала голубая вода
Над склонённой, печальною ивой.
А кругом далеко — тишина, тишина,