Новелла Матвеева

Из дальних стран пришёл бродяга нищий
И всё бродил по улицам Мадрида.
Но не просил ни крова он, ни пищи:
Он только пел, пел для тебя,
Старый Мадрид.

По клетке, шкафами задвинутой,
Где книги в пыли вековой,
Взъерошенный, всеми покинутый,
Он бегает вниз головой.

Чудак с потускневшими перяьми!
Чудит, а под веками - грусть.
Язык истребленного племени
Он знает почти наизусть.

Наконец, утомясь и опомнясь,
Шум докучный дожди прекратили.
Но закрытым остался шиповник,
Будто в лампе огонь прикрутили.

Не в том, какого колорита
Ваш фон. Не в том, какой вам цвет
Милей, — оракулом зарыто
Ручательство, что вы — поэт.

Вниманье к тем, чья жизнь забыта,
Чья суть забита. Чей расцвет
Растоптан злостно. Вот предмет
Заботы истинной пиита.

Поэт, который тих, пока дела вершатся,
Но громок после дел, - не знает, как смешон.
Поэт не отражать, а столь же - отражаться,
Не факты воспевать, а действовать пришёл.

Есть путешественник: не я, не ты, не тот, не этот,
А некто, чей блокнот не оглашён.
Бесчисленные первые за ним идут и едут,
Не ведая, что первый - это он.