Геннадий Шпаликов

О рыжий мой, соломенный,
Оборванный язык,
Когда плывёшь соломинкой —
Я к этому привык.

Собачья жизнь, собачья,
На этом берегу.
Но не смогу иначе,
Наверно, не смогу.

Я со псом разговаривал ночью,
Объясняясь, — наедине, —
Жизнь моя удаётся не очень,
Удаётся она не вполне.

Ну, а всё же, а всё же, а всё же, —
Я спросил у случайного пса, —
Я не лучше, но я и не плоше,
Как и ты — среди псов — не краса.

О, когда–нибудь, когда?
Сяду я себя забуду,
Ненадолго — навсегда,
Повсеместно и повсюду.

Всё забуду, разучусь,
И разуюсь и разденусь,
Сам с собою разлучусь
От себя куда–то денусь.

О, Паша, ангел милый,
На мыло - не хватило
Присутствия души, -
Известный всем громила
Твоё похитил мыло.
Свидетели - ежи,
Два милиционера,
Эсер по кличке Лера,
Ещё один шпажист
И польский пейзажист,
Который в виде крыльев

Амстердам, Амстердам,
Чёрная аорта,
Вам живого не отдам,
Забирайте мёртвого.

Тело в ящик погрузив,
В некой "Каравелле", -
А по ящику вблизи
Мы в Москве ревели.

Остаётся во фляге
Невеликий запас,
И осенние флаги
Зажжены не про нас.

Вольным — вольная воля,
Ни о чём не грущу,
Ветром в чистое поле
Я себя отпущу.

Я от вас отставал, острова,
И негаданно, и нечаянно, —
Не летела туда голова —
Надоевшая и печальная.
А летела она через мост,
В переулки, печали и улицы, —
Где не горе вставало в рост,
Не сутулясь и не сутуляся.
Там летела, без дела, листва,

От мороза - проза
Холодеет так,
Розовая рожа,
Вскинутый пятак.

Чёт не чёт,
А, может, чёрт, -
Может, всё возможно,
Если улица течёт
У тебя подножно.

Отпоют нас деревья, кусты,
Люди, те, что во сне не заметим,
Отпоют окружные мосты,
Или Киевский, или ветер.

Да и степь отпоёт, отпоёт,
И товарищи, кто поумнее,
А ещё на реке пароход,
Если голос, конечно, имеет.