Иван Алексеевич Бунин

Облака, как призраки развалин,
Встали на заре из-за долин.
Тёплый вечер тёмен и печален,
В тёмном доме я совсем один.

Слабым звоном люстра отвечает
На шаги по комнате пустой…
А вдали заря зарю встречает,
Ночь зовёт бессмертной красотой.

Обрыв Яйлы. Как руки фурий,
Торчит над бездною из скал
Колючий, искривлённый бурей,
Сухой и звонкий астрагал.

И на заре седой орлёнок
Шипит в гнезде, как василиск,
Завидев за морем спросонок
В тумане сизом красный диск.

Ограда, крест, зелёная могила,
Роса, простор и тишина полей…
— Благоухай, звенящее кадило,
Дыханием рубиновых углей!

Один встречаю я дни радостной недели, —
В глуши, на севере… А там у нас весна:
Растаял в поле снег, леса повеселели,
Даль заливных лугов лазурна и ясна;

И ветер, и дождик, и мгла
‎Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
‎До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.

И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.

Океан под ясною луной,
Тёплой и высокой, бледнолицей,
Льётся гладкой, медленной волной,
Озаряясь жаркою зарницей.

Всходят горы облачных громад:
Гавриил, кадя небесным Силам,
В тёмном фимиаме царских врат
Блещет огнедышащим кадилом.

Ночь побледнела, и месяц садится
‎За реку красным серпом.
Сонный туман на лугах серебрится,
Чёрный камыш отсырел и дымится,
‎Ветер шуршит камышом.

Ночь побледнела, и месяц садится
За реку красным серпом.
Сонный туман на лугах серебрится,
Чёрный камыш отсырел и дымится,
Ветер шуршит камышом.

Осень. Чащи леса.
Мох сухих болот.
Озеро белесо.
Бледен небосвод.

Отцвели кувшинки,
И шафран отцвёл.
Выбиты тропинки,
Лес и пуст, и гол.

Только ты красива,
Хоть давно суха,
В кочках у залива
Старая ольха.