Иван Алексеевич Бунин

Не скрыть от дерзких взоров наготы,
Но навсегда я очи опустила:
Не жаль земной, мгновенной красоты, —
Я красоту небесную сокрыла.

Синий ворон от падали
Алый клюв поднимал и глядел.
А другие косились и прядали,
А кустарник шумел, шелестел.

Синий ворон пьёт глазки до донушка,
Собирает по косточкам дань.
Сторона ли моя ты, сторонушка,
Вековая моя глухомань!

В пустыне раскалённой мы блуждали,
Томительно нам знойный день светил,
Во мглистые сверкающие дали
Туманный столп пред нами уходил.

Как розовое море  — даль пустынь.
Как синий лотос  — озеро Мерида.
«Встань, сонный раб, и свой шалаш покинь:
Уж озлатилась солнцем пирамида».

Костёл-маяк, примета мореходу
На рёбрах гор, скалистых и нагих,
Звонит зимой, в туман и непогоду,
А нынче  — штиль; закат и чист, и тих.

В щит золотой, висящий у престола,
Копьём ударит ангел Израфил —
И саранчой вдоль сумрачного дола
Мы потечём из треснувших могил.

Жизнь впереди, до старости далёко.
Но вот и я уж думаю о ней…
О, как нам будет в мире одиноко!
Как грустно на закате дней!

Умершие оставили одежды —
Их носит бедный Судра. Так и мне
Оставит жизнь не радость и надежды,
А только скорбь о старине.