Игорь Северянин

Влюбилась как-то Роза в Соловья:
Не в птицу роза - девушка в портного,
И вот в давно обычном что-то ново,
Какая-то остринка в нём своя...

Чаруют разочарованья
Очарованием своим ...
Культурные завоеванья
Рассеиваются, как дым...

Обвеяны давно минувшим,
Им орошённые мечты,
Минувшим, ласково-прильнувшим
К мечтам, больным от пустоты...

За струнной изгородью лиры
Живёт неведомый паяц.
Его палаццо из палацц -
За струнной изгородью лиры...
Как он смешит пигмеев мира,
Как сотрясает хохот плац,
Когда за изгородью лиры
Рыдает царственный паяц!..

Я - соловей: я без тенденций
И без особой глубины...
Но будь то старцы иль младенцы, -
Поймут меня, певца весны.

Я - соловей, я - сероптичка,
Но песня радужна моя.
Есть у меня одна привычка:
Влечь всех в нездешние края.

Мне сказали однажды:
"Изнывая от жажды
Просвещенья, в России каждый, знай, гражданин.
Тонко любит искусство,
Разбираясь искусно
Средь стихов, средь симфоний, средь скульптур и картин".

Элегантная коляска, в электрическом биенье,
Эластично шелестела по шоссейному песку;
В ней две девственные дамы, в быстротемпном упоеньи,
В ало-встречном устремленьи - это пчёлки к лепестку.
А кругом бежали сосны, идеалы равноправий,

Взгляни-ка, девочка, взгляни-ка! -
В лесу поспела земляника,
И прифрантился мухомор -
Объект насмешек и умор...
О, поверни на речку глазы
(Я не хочу сказать: глаза...):
Там утки, точно водолазы,
Ныряют прямо в небеса.

Соседка, девочка Альвина,
Приносит утром молоко
И удивляется, что вина
Я пью так весело-легко.

Ещё бы! - тридцать пять бутылок
Я выпил, много, в десять дней!
Мне позволяет мой затылок
Пить зачастую и сильней...

Полно тоски и безнадежья,
Отчаянья и пустоты,
В разгуле своего безбрежья,
Безжалостное море, ты!

Невольно к твоему унынью
Непостижимое влечёт
И, упояя очи синью,
Тщетою сердце обдаёт.

Какою нежностью неизъяснимою, какой сердечностью
Осветозарено и олазорено лицо твоё,
Лицо незримое, отожествлённое всечертно с Вечностью,
Твоё, - но чьё?