К. Р.

Помнишь, порою ночною
Наша гондола плыла,
Мы любовались луною,
Всплескам внимая весла.

Помнишь, безмолвно дремала
Тихим Венеция сном,
В сонные воды канала
Звёзды гляделись кругом.

Гром затих. Умчались тучи,
Бурю ветром унесло;
Снова блещет полдень жгучий,
В небе ясно и светло:

В сад скорее! Потенистей
Мы дорожку изберем;
Зелень здесь ещё душистей,
Теплым вспрыснута дождём.

‎Последней стаи журавлей
Под небом крики прозвучали.
Сад облетел. Из-за ветвей
Сквозят безжизненные дали.

Давно скосили за рекой
Широкий луг, и сжаты нивы.
Роняя листья, над водой
Грустят задумчивые ивы.

Пусть гордый ум вещает миру,
Что всё незримое — лишь сон,
Пусть знанья молится кумиру
И лишь науки чтит закон.

Но ты, поэт, верь в жизнь иную:
Тебе небес открыта дверь;
Верь в силу творчества живую,
Во всё несбыточное верь!

Служа поэзии святой,
Благоговейно чти искусство;
Ему отдайся всей душой,
Дари ему и ум, и чувство.

Будь верен долгу своему
И, гордый званием поэта,
Преследуй песнью ложь и тьму
Во имя истины и света.

‎В его глазах прочёл я скорбь немую,
Лишь он предстал впервые предо мной:
Семью и дом, и сторону родную
Покинул он для жизни боевой.

Се женихъ градеть въ полунощи,
и блаженъ рабъ, егоже обращеть
бдаша: не достоинъ же паки, егоже
обращеть оунывающа.

Тропарь

Пронеслись мимолётные грёзы!
Беззаботные минули дни!
— Словно осенью листья берёзы,
Незаметно умчались они.

Всё, что горького в прошлом прожито
Наболевшей душою моей,
Хоть на миг было мной позабыто
Среди этих безоблачных дней…

Прошла зима! Не видно снега,
Запели птицы с высоты…
Что за чарующая нега
Кругом разлита! Это ты,
Весны желанная примета!
Теченьем льдины унесло,
И в этот ясный час рассвета
Благоуханно и тепло!
Весна! В душе стихают бури,

. . . . Мы на далёкий север уплывали;
В последний раз на небо голубое,
На голубые волны мы взирали . . . .
Прошло, прошло то время золотое!

*