Марк Вейцман

Обучение во сне –
это то, что надо, –
за мученья вам и мне
лучшая награда!

Я согласен хоть сейчас
лечь и просветиться,
только пусть быстрее класс
в спальню превратится!

Чужие мальчишки
возникли из мрака,
и Васька не струсил.
Обычная драка.

А Колька замешкался
самую малость,
Он думал: что делать?
И Ваське досталось.

Потом он решился
и ринулся смело…
Но это значенья
уже не имело…

Прочь привычные забавы –
поважней дела у нас:
пограничная собака
к нам пришла на классный час!
Рассказать она не может
про своё житьё-бытьё,
и сержант Иван Рогожин
выступает за неё.
Мол, овчарка.
Кличка – Жанна.

Так что же, значит, не было его,
любимого героя моего?
Он в нашем городке не проживал?
И я, выходит, зря переживал? –
«Писатель К. на выдумки мастак,
на самом деле было всё не так…»
А как же было?!
Кто к друзьям спешил

Лесники прореживают лес,
лишние деревья убирают.
Лишние деревья умирают,
чтоб расти нелишним до небес.

Пилы воют. Топоры стучат.
И, дрожа, как будто от мороза,
смотрят друг на друга и молчат
лишний клён и лишняя берёза.

Весне мы были очень рады.
Ну а зима, белым-бела,
ушла, не требуя награды
за все хорошие дела.

Она на нас не обижалась,
не объявляла нам войну.
Лишь на прощание прижалась
стеклянной веточкой к окну…

Этот скромник Суслов Ромка -
он, видать, не лыком шит.
Он решил головоломку,
А я думал — не решит!

Штангу взял на грудь и поднял,
А я думал — не возьмёт!
Текст английски сразу понял,
А я думал — не поймёт!

Слепила сестрёнка из глины уродца
и всласть напоила студёной водицей,
и спать уложила в тени у колодца,
и ноги укрыла узорной тряпицей.
Глядеть на него никому не велела,
в кино не пошла, пообедать забыла.
Сидела над ним и жалела-жалела,

Мне снилось: я – парашютист
(Во сне ведь все мечты сбываются),
Лечу к земле, кружась, как лист.
Но парашют не раскрывается.

Рыдают верные друзья,
Слезами завуч обливается.
Увы! Спасти меня нельзя,
Ведь парашют не раскрывается!

Шёл наш спектакль в обычном ритме.
Я роль свою всю ночь долбил.
И вдруг забыл, что говорить мне.
Но что мне делать, – не забыл.

Я молча шёл лесной тропою,
встречал врага, стрелял в упор,
и чтобы быть самим собою,
совсем не нужен был суфлёр.