Семён Яковлевич Надсон

Дураки, дураки, дураки без числа,
‎Всех родов, величин и сортов,
Точно всех их судьба на заказ создала,
‎Взяв казенный подряд дураков.

Бедный ребёнок, - она некрасива!
То-то и в школе и дома она
Так несмела, так всегда молчалива,
Так не по-детски тиха и грустна!
Зло над тобою судьба подшутила:
Острою мыслью и чуткой душой
Щедро дурнушку она наделила, -

Душа наша — в сумраке светоч приветный,
Шёл путник, зажег огонек золотой, —
И ярко горит он во мгле беспросветной,
И смело он борется с вьюгой ночной.
Он мог бы согреть, — он так ярко сияет,
Мог путь озарить бы во мраке ночном,

Если был бы я Агарков,
Я б оркестр соорудил,
И мильонами огарков
Все пюпитры озарил.

И на флейте, на тромбоне
И фаготах всех времён
Нежно б пел в минорном тоне:
«Милый ангел, я влюблён!»

Если любить — бесконечно томиться
Жаждой лобзаний и знойных ночей, -
Я не любил — я молился пред ней
Так горячо, как возможно молиться.
Слово привета на чистых устах,
Не осквернённых ни злобой, ни ложью,
Всё, что, к её преклоненный подножью,

Есть у свободы враг опаснее цепей,
Страшней насилия, страданья и гоненья;
Тот враг неотразим, он — в сердце у людей,
Он — всем врожденная способность примиренья.
Пусть цепь раба тяжка... Пусть мощная душа,
Тоскуя под ярмом, стремится к лучшей доле,

Меняя каждый миг свой образ прихотливый,
Капризна, как дитя, и призрачна, как дым,
Кипит повсюду жизнь в тревоге суетливой,
Великое смешав с ничтожным и смешным.
Какой нестройный гул и как пестра картина!
Здесь - поцелуй любви, а там - удар ножом;

Замолк последний звук. Как тихое рыданье,
Звеня, пронёсся он над сонною рекой.
В нём вылилась тоска последнего свиданья,
Последнее «прости» разлуки роковой!

Не гордым юношей с безоблачным челом,
С избытком сил в груди и пламенной душою, -
Ты встретила меня озлобленным бойцом,
Усталым путником под жизненной грозою.
Не торопись же мне любовь свою отдать,
Не наряжай меня в цветы твоих мечтаний, -

Когда душа твоя истерзана страданьем
И грудь полна тоской, безумною тоской, —
Склонись тогда пред тем с горячим упованьем,
Кто — кротость и любовь, забвенье и покой.