Семён Яковлевич Надсон

Ах, этот лунный свет! Назойливый, холодный.
Он в душу крадётся с лазурной вышины,
И будит вновь порыв раскаянья бесплодный,
И гонит от меня забвение и сны.
Нет, видно, в эту ночь мне не задуть лампады!
Пылает голова. В виски стучится кровь,

В окно залетел мотылёк и мелькает,
Пугливо и тупо кружась над огнём...
Незримо, неслышно нас ночь обступает,
И вновь мы с тобою одни и вдвоём.
Мне грустно сегодня, моя дорогая,
О, дай хоть с тобой мне свободно вздохнуть,

В солнечный день мы скользили по глади реки.
Перегнувшись к воде, ты со звонкой струёю играла
И точёные пальчики нежной атласной руки
‎Серебром обвивала.

Верь в великую силу любви!..
Свято верь в её крест побеждающий,
В её свет, лучезарно спасающий,
Мир, погрязший в грязи и крови,
Верь в великую силу любви!

Весенние ночи!.. В минувшие годы
С какой вдохновенной и сладкой тоской
На гимн возрожденья ожившей природы
Я весь отзывался, всей чуткой душой!..
Весенние ночи с их сумраком белым,
С волнистым туманом, с дыханьем цветов,

Вечерело… Солнце в блеске лучезарном
Медленно садилось за зубцами леса;
С отблеском заката трепетно-янтарным
Уж боролась ночи хмурая завеса.
Набегали тучи. Глухо рокотало
Озеро, волнуя вспененные воды,
И у скал прибрежных тяжело вздыхало,

Во мраке жизненном, под жизненной грозою,
Когда, потерянный, я робко замолчал,
О милый брат, какой нежданной теплотою,
Какой отрадой мне привет твой прозвучал!

Всё та же мысль, всё те же порыванья
К былым годам, к любви пережитой!
Усни в груди, змея воспоминанья,
Не нарушай печальный мой покой!..
От этих глаз, под жизненной грозою
Теплом любви светивших мне тогда,
В сырой земле, под каменной плитою,

Горячее солнце так ласково греет,
Так мирно горит голубой небосвод,
Что сердце невольно в груди молодеет
И любит, как прежде, и верит и ждёт.

Мне снилось вечернее небо
И крупные звёзды на нём,
И бледно-зелёные ивы
Над бледно-лазурным прудом,
И весь утонувший в сирени
Твой домик, и ты у окна,
Вся в белом, с поникшей головкой,
Прекрасна, грустна и бледна...