Семён Яковлевич Надсон

Когда порой я волю дам мечтам —
Мне снится лес. Над ним — ночная мгла.
Гляжу вперёд и вижу — здесь и там
Чернеется отверстие дупла.
Мильоны птиц, головки подвернув
Под перья крыльев, спят во мгле ночной,
А я лечу, разинув жадный клюв,

Кругом легли ночные тени,
Глубокой мглой окутан сад;
Кусты душистые сирени
В весенней неге мирно спят.
Склонясь зелёными ветвями,
Осока дремлет над прудом,
И небо яркими звёздами
Горит в сиянье голубом.

Весь вечер нарядная ёлка сияла
Десятками ярких свечей,
Весь вечер, шумя и смеясь, ликовала
Толпа беззаботных детей.
И дети устали... потушены свечи, -
Но жарче камин раскалён;
[Загадки и хохот] весёлые речи
Со всех раздаются сторон.

Любовь — обман, и жизнь — мгновенье,
Жизнь — стон, раздавшийся, чтоб смолкнуть навсегда!
К чему же я живу, к чему мои мученья,
И боль отчаянья, и жгучий яд стыда?
К чему ж, не веруя в любовь, я сам так жадно,
Так глупо жду её всей страстною душой,

Мелкие волненья, будничные встречи,
Длинный ряд бесцветных и бесплодных дней,
Ни одной из сердца прозвучавшей речи,
Что ни слово — ложь иль глупый бред детей!
И равно всё жалко — счастье и страданья,
Роскошь богача и слёзы бедняков…

Мертва душа моя: ни грёз, ни упованья!
Как степь безводная, душа моя мертва,
И только, как и встарь, над тайной мирозданья
В работе тягостной пылает голова.
Вопросы жгут меня, и нет им разрешенья
И нет конца. Как цепь, звено вслед за звеном,

Минуло время вдохновений
И с ним отрадных звуков рой,
И ряд вопросов и сомнений
Один царит в душе больной.

Вся жизнь с её страстями и угаром,
С её пустой, блестящей мишурой
Мне кажется мучительным кошмаром
И душною, роскошною тюрьмой,

Мне не больно, что жизнь мне солгала, — о нет.
‎ В жизни, словно в наскучившей сказке,
Как бы ни был прекрасен твой юный расцвет,
‎ Не уйти от избитой развязки.
Не уйти от отравы стремлений и дум,
‎ От усталости, желчи и скуки,

Заревом заката даль небес объята,
Речка голубая блещет, как в огне;
Нежными цветами убраны богато,
Тучки утопают в ясной вышине.
Кое-где, мерцая бледными лучами,
Звёздочки-шалуньи в небесах горят.
Лес, облитый светом, не дрогнет ветвями,

В последний раз я здесь, с тобой;
Пробил тяжёлый час разлуки.
Вся грудь надорвана тоской,
Полна огнём глубокой муки.
Измученный, для всех чужой,
Я шёл один своей дорогой
И в даль, окутанную мглой,
Смотрел с мучительной тревогой.