Яков Петрович Полонский

На праздник ты одна ушла, друг милый мой,
‎Без горничной, без провожатых, —
Ушла, порадовать своею красотой
‎Людей беспечных и богатых.

(Посв. Я. К. Гроту).

Вздымая волны, над заливом
Шла к ночи буря, — гром гудел…
За облака, навстречу ливня,
Орёл с добычею летел…
В своё гнездо, не внемля грому,
Крылами рассекая мглу,
Он нес в когтях своих голубку
И опустился на скалу.

На горах, под метелями,
Где лишь ели одни вечно зелены,
Сел орёл на скалу в тень под елями
И глядит — из расселины
Выползает змея, извивается,
И на тёмном граните змеиная
Чешуя серебром отливается…

Ты спрашиваешь: отчего
Так пошло всё и так ничтожно,
Что превосходства своего
Не сознавать нам невозможно?..
- Нет, я такой же, как и все -
Такая ж спица в колесе,
Которое само не знает
И не ответит - хоть спроси, -
Зачем оно в пыли мелькает,

Откуда же взойдёт та новая заря
Свободы истинной, — любви и пониманья?
Из-за ограды ли того монастыря,
Где Нестор набожно писал свои сказанья?
Из-за кремля ли, смявшего татар
И посрамившего сарматские знамёна,
Из-за того кремля, которого пожар

Когда, почти детьми, ухабистой тропинкой
‎Мы бегали в берёзовый лесок,
Как жарко грудь её дышала под косынкой,
Как шаловлив был с ней пахучий ветерок!
Нам было весело, — мы оба задыхались, —
‎Друг другу руки жали иногда;
‎Но никогда мы, никогда

Оттого что он верить в людей перестал,
‎Он изысканно-вежливым стал;
Оттого что он в истине пользы не видит,
‎Никого он словцом не обидит;
Оттого что он с детства насильно учён,
‎В свет науки не верует он, —
Верит только в удачу, да в хитрость людскую,

Нынче — сердце её страсти просит,
Завтра с ужасом скажет: не надо!
То неправды она не выносит,
То доверчивой правде не рада…
То клянется, что свет ненавидит,
То, как бабочка, в свете порхает…
Кто её не любил, — тот не знает… —

Вот здесь сидел он у окна,
Безмолвный, сумрачный… — больна
Была душа его, — он жался,
Как бы от холода, глядел
Рассеянно и не хотел
Мне возражать, — а я старался
Утешить гостя и не мог.

(19 января 1887 г.)