Яков Петрович Полонский

Я червь — я бог.

Державин

Ты не спишь, блестящая столица, —
Как сквозь сон я слышу за стеной
Звяканье подков и экипажей
Грохот по неровной мостовой…

Помнишь, лунное мерцанье,
Шорох моря под скалой,
Сонных листьев колыханье,
И цынцырны стрекотанье
За оградой садовой;

Волшебный край! Соренто дремлет —
Ум колобродит — сердце внемлет —
Тень Тасса начинает петь.
Луна сияет, море манит,
Ночь по волнам далёко тянет
Свою серебряную сеть.

Чу! — выстрел — встань! Быть может, нападенье…
Не разбудить ли казаков?..
Быть может, пароход заходит в укрепленье
Подать письмо с родимых берегов.
Открой окно! — Ни зги! Желанных парусов
Кто в эту ночь увидит приближенье?

Чу, соловьи!.. Звезды им улыбаются,
‎Тени им шепчут привет,
Радужным роем в душе просыпаются
‎Грёзы утраченных лет.
Дышит теплом эта ночка весенняя,
‎Вкрадчиво пахнет сирень…
Спи, брат! чтоб мог ты во сне откровеннее
‎Бредить, чем в суетный день, —

‎Я помню, был я с ним знаком
В те дни, когда, больной, он говорил с трудом,
‎Когда, гражданству нас уча,
Он словно вспыхивал и таял, как свеча,
‎Когда любить его могли
Мы все, лишенные даров и благ земли…

О, Боже, Боже!
Не Ты ль вещал,
Когда мне дал
Живую душу:
Любить, — страдать, —
Страдать и жить —
Одно и то же.

О, подними своё чело!
Не верь тяжёлым сновиденьям;
Не предавайся сожаленьям
О том, что было и прошло,
О том, что спит в сырых могилах,
Чего мы воротить не в силах.
Зачем так рано погребать
Невозмужалые надежды
И, с простодушием невежды,

С отрадной верою в твоё предназначенье
Пусть папа шлёт тебе своё благословенье,
Пусть мать, с улыбкою склоняясь над тобой,
Лепечет своему супругу и герою:
«Не правда ли, он мил». Пусть весь Париж толпою
Сбегается глазеть на пёстрый твой конвой,

Как они наивны
И как робки были
В дни, когда друг друга
Пламенно любили!
Плакали в разлуке,
От свиданья млели…
Обрывались речи…
Руки холодели;
Говорили взгляды,
Самое молчанье
Уст их было громче
Всякого признанья.