Стихотворение

Теперь мне лучше: я не брежу
Надеждой тёмной и пустой,
Я не стремлюсь моей мечтой
За узаконенную межу
В эдем подлунной и чужой.
Во мне уснула жажда неги:
Неумолимый идеал
Меня живил и чаровал —
И я десятка с два элегий,

1170 г.

Свободно, высоко взлетает орёл,
Свободно волнуется море;
Замедли орлиный полёт,
Сдержи своенравное море!

Не так ли, о други, к отчизне любовь,
Краса благородного сердца,
На битве за вольность и честь
Смела, и сильна, и победна?

‎Простясь с тобою,
услышал я, что ждёшь ты
‎меня безмолвно,
как сосны на Инабо,
и возвращаюсь снова.

Разбег, толчок... И - стыдно подыматься:
Во рту опилки, слёзы из-под век, -
На рубеже проклятом два двенадцать
Мне планка преградила путь наверх.

Вечер румяный притих, догорая,
Лист не прошепчет в лесной глубине;
Тучек перистых гряда золотая
В недосягаемой спит вышине.

Тихо мелькнула звезда, и другая...
Ночь надевает свой царский венец..
— Мука, великая мука людская!
Стихла ли ты, наконец?

Ещё ни холодов, ни льдин.
Земля тепла. Красна калина.
А в землю лёг еще один
На Новодевичьем мужчина.

"Должно быть, он примет не знал, -
Народец праздный суесловит, -
Смерть тех из нас всех прежде ловит,
Кто понарошку умирал."

Грязь сегодня ещё непролазней,
Сверху мразь, словно бог без штанов, -
К чёрту дождь - у охотников праздник:
Им сегодня стрелять кабанов.

Били в ведра и гнали к болоту,
Вытирали промокшие лбы,
Презирали лесов позолоту,
Поклоняясь азарту пальбы.

Словно бритва, рассвет полоснул по глазам,
Отворились курки, как волшебный сезам,
Появились стрелки, на помине легки, -
И взлетели стрекозы с протухшей реки,
И потеха пошла - в две руки, в две руки!

В душном воздухе молчанье,
Как предчувствие грозы,
Жарче роз благоуханье,
Резче голос стрекозы...

Чу! за белой, дымной тучей
Глухо прокатился гром;
Небо молнией летучей
Опоясалось кругом...

Во хмелю слегка,
Лесом правил я.
Не устал пока, -
Пел за здравие.
А умел я петь