Стихотворение

Только вспомню тебя - затоскую,
Одолеет меня непокой...
Где найти мне другую такую?
Да нигде не найти мне такой!

Нету глаз твоих светлых бездонней,
В них лучится сиреневый свет.
И прохладных, и добрых ладоней,
Как твои, не бывало и нет.

Никаких гимназий не кончала,
Бога от попа не отличала,
Лишь детей рожала да качала,
Но жила, одну мечту тая:
Вырастут, и в этой жизни серой
Будут мерить самой строгой мерой,
Будут верить самой светлой верой
Дочери твои и сыновья.

Это они когда-то
С материнскою лаской
Раненым солдатам
Делали перевязку.

Это они в ненастье
Мёрзли в траншеях дымных
И согревались наспех
Возле костров зимних.

Над головой дожди звенели.
В лесу терялись колеи.
И вот в тени косматой ели
Закопошились муравьи.

Они спешат своей тропою
И подбирают на пути
Былинку,
Высохшую хвою
И всё, что в силах унести.

"Сухуми, гостиница Рица".
И море шумит тяжело.
Готова я Богу молиться,
Чтоб не было Вам тяжело.

Но нет всемогущего Бога,
А есть всесжигающий труд.
Пускай же уймётся тревога,
Когда Вы возьмётесь за труд.

Только всё совершив, что положено
Совершить на земле под луной,
Можно ласково так, бестревожно,
Щедро так отходить на покой.

…А рядом боль моя лежала,
В той старой папке, в стороне.
А мимо родина бежала,
В глаза заглядывая мне.
Она не пристально глядела.
Так, мимоходом, васильком
Да огоньком. Ей много дела
В дому не прибранном своём.
Со стен смывает крови пятна

И всё-таки я счастлива бываю.
Не странно ли о счастье говорить?
Я путаюсь, сбиваюсь, я не знаю,
Каким стихом тебя определить.

Ты не весна. В холодное жилище
Давно уже нет доступа весне.
Ты не любовь. Меня испепеливши,
Любовь забыла думать обо мне.

Хоть кровообращение
Нарушено в мозгу -
Но дедов день рождения
Забыть я не могу.

И головокруженье
Не помешает, нет -
Плясать от восхищенья,
Что народился дед.

Врачей освобождение,
Природы пробуждение
И дедово рождение -

Она совсем немного опоздала,
Спеша с вокзала с пёстрым узелком...
Ещё в распахнутые окна зала
Виднелось знамя с золотым древком,
Ещё на лестнице лежала хвоя,
И звук литавр, казалось, не погас...