Стихотворение

Дождь. Туман. Кого-то жалко;
Песня в сердце оборвалась.
Вся взъерошенная, галка
Под окном моим прижалась.

Грудью к дереву припала,
Шелестят седые крылья:
«Я пропала, я пропала», -
Злобно каркает в бессилье.

Было плохо. Другу
позвонила.
Друг не отозвался на звонок.
Улица молчание хранила.
Каждый дом был тих и одинок.
Нет и почтальона даже... Как мне,
Как вернуть мне мир счастливый мой?
И пришлось по крохотке, по капле

Жизнь опять становится пустой.
Утешаюсь тем же примитивом:
«Мы не навсегда, мы – на постой...» –
Стало убеждающим мотивом.

Постарею, побелею,
Как земля зимой.
Я тобой переболею,
Ненаглядный мой.

Я тобой перетоскую,
Переворошу,
По тебе перетолкую,
Что в себе ношу.

До небес и бездн достану,
Время торопя.
И совсем твоею стану -
Только без тебя.

Любить Россию нелегко,
Она - в ухабах и траншеях
И в запахах боёв прошедших,
Как там война ни далеко.

Но, хоть воздастся, может быть,
Любовью за любовь едва ли,
Безмерная, как эти дали,
Не устаёт душа любить.

Каждый пред богом наг.
Жалок, наг и убог.
В каждой музыке Бах,
В каждом из нас Бог.
Ибо вечность - богам.
Бренность - удел быков...
Богово станет нам
Сумерками богов.
И надо небом рискнуть,
И, может быть, невпопад.

Я помню сырую комнату с огромной дымящей печью,
Где на одну стипендию мы жили с тобой вдвоём.
Пустую и темноватую, обжитую, человечью,
С любительской фотографией на старом столе твоём.

Опять они поссорились в трамвае,
не сдерживаясь, не стыдясь чужих...
Но, зависти невольной не скрывая,
взволнованно глядела я на них.

Сидишь беременная, бледная.
Как ты переменилась, бедная.

Сидишь, одёргиваешь платьице,
И плачется тебе, и плачется...

За что нас только бабы балуют
И губы, падая, дают,

И выбегают за шлагбаумы,
И от вагонов отстают?

Мёрзнет девочка в автомате,
Прячет в зябкое пальтецо
Всё в слезах и губной помаде
Перемазанное лицо.

Дышит в худенькие ладошки.
Пальцы - льдышки. В ушах - серёжки.

Ей обратно одной, одной
Вдоль по улочке ледяной.