Стихотворение

От камня, брошенного в воду,
Далеко ширятся круги.
Народ передает народу
Проклятый лозунг: "мы — враги!"

Племен враждующих не числи:
Круги бегут, им нет числа;
В лазурной Марне, в желтой Висле
Влачатся чуждые тела;

Не надо заносчивых слов,
Не надо хвальбы неуместной.
Пред строем опасных врагов
Сомкнёмся спокойно и тесно.

Не надо обманчивых грёз,
Не надо красивых утопий;
Но Рок подымает вопрос:
Мы кто в этой старой Европе?

Свершилось. Рок рукой суровой
Приподнял завесу времён.
Пред нами лики жизни новой
Волнуются, как дикий сон.

Покрыв столицы и деревни,
Взвились, бушуя, знамена.
По пажитям Европы древней
Идёт последняя война.

Опьяняет смелый бег.
Овевает белый снег.
Режут шумы тишину.
Нежат думы про весну.

Взглядом, взглядом облелей!
Рядом, рядом — и скорей!
Твой ли стан склонен ко мне?
Все ль обман и сон во сне?

Кипит, шумит. Она — всё та же,
Её не изменился дух!
Гранитам, дремлющим на страже,
Она ревёт проклятья вслух.

И, глыбы вод своих бросая
Во глубь, бела и вспенена,
От края камней и до края,
Одно стремление она.

Снова ночь и небо, и надменно
Красный Марс блистает надо мной.
Раб земли, окованный и пленный,
Что томиться грезой неземной?

Я — ваш, я ваш родич, священные гады!
Ив. Коневской

Как отчий дом, как старый горец горы,
Люблю я землю: тень её лесов,
И моря ропоты, и звёзд узоры,
И странные строенья облаков.

Sume superbiam...
Horatius

[Преисполнись гордости... — Гораций (лат.)]

Мой памятник стоит, из строф созвучных сложен.
Кричите, буйствуйте, — его вам не свалить!
Распад певучих слов в грядущем невозможен, —
Я есмь и вечно должен быть.

Пора сознаться: я — не молод; скоро сорок.
Уже не молодость, не вся ли жизнь прошла?
Что впереди? обрыв иль спуск? но, общий ворог,
Стоит старуха-смерть у каждого угла.

Мне все равно, друзья ль вы мне, враги ли,
И вам я мил иль ненавистен вам,
Но знаю, — вы томились и любили,
Вы душу предавали тайным снам;