Стихотворение

Я стихи писал
В период гроз,
Ночью, полон внутреннего жара.
И однажды
Ветер их понёс
Будто бы вокруг земного шара.

Слышу
Киновари крик,
Но не где-то глубоко там
Под горбатым переплётом
Сокровенной книги книг
И не в складках древних риз
На мужах святых и жёнах,
Господом убережённых от червя, мышей и крыс,—
В заповедных уголках, не церковных,

Строятся разные небоскрёбы,—
Зодчим слава и честь,
Но человек уже хочет иного —
Лучше того, что есть.

Лучше и лучше пишутся книги,
Всех их не перечесть,
Но человек уже хочет иного —
Лучше того, что есть.

Редко
Перечитываем классиков.
Некогда.
Стремительно бегут
Стрелки строго выверенных часиков —
Часики и классики не лгут.

А если бы историк наших дней
Не в современном жил, а в древнем Риме,
Тогда, конечно, было бы видней
Всем древним римлянам, что станет с ними!

В горестном
Грозово-величавом
Мире памятников и утрат
Грустно я приглядывался к ржавым
Розам металлических оград,

Трудолюбив,
Как первый ученик,
Я возмечтал: плоды науки сладки.
Но, сконцентрировав мильоны книг
На книжных полках в умном распорядке,
Я в здравый смысл прочитанного вник
И не способен разгадать загадки:
Когда и как весь этот мир возник?

Олива,
Олива,
Олива!
Тяжёлые ветви вздымая,
Она не стоит молчаливо -
Она ведь не глухонемая!

Весна ли,
Оттепель ли просто -
Ещё не понимаем сами,
Но трескается льда короста,
И благостными голосами
О чём-то хорошо знакомом
Поёт капель, и в бездне неба
Луна белеет хрупким комом
Уже подтаявшего снега,
И даже на далёких звёздах

Седо
Курчавятся облака
Над чернотою полей.
Кончились летние отпуска,
Значит — пора, не жалей.

Вот и зима
Не весьма жестока,
Прошлой нисколько не злей.
За щёку только щипнула слегка:
— Не обморозь, дуралей!