Стихотворение

И здесь, и здесь, в последнем захолустье
Ты, родина моя!
Реки великой высохшее устье
У моря бытия.

Какие волны вскатывали пену,
Какая песнь плыла!
И всё судьба медлительному тлену
Без вздоха отдала.

Смолкли в дальней детской звуки
Песни колыбельной,
Но не смолкли в сердце муки
Скорби беспредельной.

Спит ребёнок. Ангел снится
С белыми крылами.
Только снится! Не стремится
Пролететь над нами.

Не воздух, а золото,
Жидкое золото
Пролито в мир.
Скован без молота —
Жидкого золота
Не движется мир.

Высокое озеро,
Синее озеро
Молча лежит.
Зелено-косматое,
Спячкой измятое,
В воду глядит.

Огонь осенний сжёг леса,
И убран чахлый хлеб с полей.
Голодный ветер злей и злей
С земли кричит под небеса:

«Дай снега! Снега дай земле!»
Но неподвижна синева,
И бьётся ржавая трава
И день и ночь в холодной мгле.

Муха в баню прилетела,
Попариться захотела.

Таракан дрова рубил,
Мухе баню затопил.

А мохнатая пчела
Ей мочалку принесла.

Муха мылась,
Муха мылась,
Муха парилася,
Да свалилась,
Покатилась
И ударилася.

До болота идти далеко,
До болота идти нелегко.

"Вот камень лежит у дороги,
Присядем и вытянем ноги".

И на камень лягушки кладут узелок.
"Хорошо бы на камне прилечь на часок!"

Вдруг на ноги камень вскочил
И за ноги их ухватил.

У канавки
Две козявки
Продают ежам булавки.
А ежи-то хохотать!
Всё не могут перестать:
"Эх вы, глупые козявки!
Нам не надобны булавки:
Мы булавками сами утыканы".

Лягушонок под тиною
Заболел скарлатиною.
Прилетел к нему грач,
Говорит:
"Я врач!
Полезай ко мне в рот,
Всё сейчас же пройдёт!"
Ам! И съел.

Хотя не имеет смысла, деревья ещё растут.
Их можно увидеть в окне, но лучше издалека.
И воздух почти скандал, ибо так раздут,
что нетрудно принять Боинг за мотылька.

Около океана, при свете свечи; вокруг
поле, заросшее клевером, щавелем и люцерной.
Ввечеру у тела, точно у Шивы, рук,
дотянуться желающих до бесценной.
Упадая в траву, сова настигает мышь,
беспричинно поскрипывают стропила.