Философские размышления

А ну вас, братцы, к чёрту в зубы!
Не почитаю старину.
До дней последних юность будет люба
Со всею прытью к дружбе и вину.

Кто из певцов не ночевал в канаве,
О славе не мечтал в обнимку с фонарём!
Живём без мудрости лукавой,
Влюбившись по уши, поём.

Не небо, — купол безвоздушный
Над голой белизной домов,
Как будто кто-то равнодушный
С вещей и лиц совлёк покров.

И тьма — как будто тень от света,
И свет — как будто отблеск тьмы.
Да был ли день? И ночь ли это?
Не сон ли чей-то смутный мы?

Ты уехал на юг, а здесь настали теплые дни,
нагревается мост, ровно плещет вода, пыль витает,
я теперь прохожу в переулке, всё в тени, всё в тени, всё в тени,
и вблизи надо мной твой пустой самолёт пролетает.

Благо тебе, очарованный брат! Возмущённой стихии
Лик и число ты даришь и в бесформенной качество ищешь,
С нею смешавшись, поешь, уповая в её завыванье
Отзвукам песни свободной - душою свободною вторить.
Я же теперь не охотник согласных напевов! Ревниво

Ищу и верую настырно,
Держась за призрачный мираж.
Уже в глазах темно и пыльно,
В барханах падаю от жажд.

Взываю о минуте встречи,
Бредя в пустых седых песках
Своих часов, ведь я не вечен,
Моим вопросам жизнь мала.

Молюсь звезде моих побед,
Алмазу древнего востока,
Широкой степи, где мой бред —
Езда всегда навстречу рока.

Как неожидан блеск ручья
У зеленеющих платанов!
Звенит душа, звенит струя —
Мир снова царство великанов.

Что дружба? Легкий пыл похмелья,
Обиды вольный разговор,
Обмен тщеславия, безделья
Иль покровительства позор.

Тройка мчится, тройка скачет,
Вьётся пыль из-под копыт,
Колокольчик звонко плачет,
И хохочет, и визжит.

По дороге голосисто
Раздаётся яркий звон,
То вдали отбрякнет чисто
То застонет глухо он.

Грядущих наших дней святая глубина
Подобна озеру: блестящими водами
Оно покоится; волшебного их сна
Не будит ранний ветр, играя с камышами.
Пытливый юноша, годов пронзая мглу,
Подходит к берегам, разводит осторожно
Густые ветви ив и мыслию тревожной

Кружит, в веках прокладывая путь,
Бескрылая, плывёт неторопливо,
И к солнцу поворачивает грудь,
И дышет от прилива до отлива.

Иду - и думаю о разном,
Плету на гроб себе венок,
И в этом мире безобразном
Благообразно одинок.

Но слышу вдруг: война, идея,
Последний бой, двадцатый век.
И вспоминаю, холодея,
Что я уже не человек,

А если бы историк наших дней
Не в современном жил, а в древнем Риме,
Тогда, конечно, было бы видней
Всем древним римлянам, что станет с ними!