Под вечер, осенью ненастной,
В далёких дева шла местах
И тайный плод любви несчастной
Держала в трепетных руках.
Всё было тихо — лес и горы,
Всё спало в сумраке ночном;
Она внимательные взоры
Водила с ужасом кругом.
По мерзлой дороге, ресницы в снегу,
со сбитой спиною, когда то в бегу,
он брел сам собой не страшася погонь,
забытый людьми и не нужный им конь.
А в прошлом, с лихим пастушком на себе
коров погоняя он пас на селе,
а в прошлом запряжен в большую арбу
В скорой девушка: в аварию попала...
Лет семнадцать ей, быть может, миновало.
Молодой дежурный врач стоял на смене...
Ну, а главный безнадежно хлопнул дверью.
Когда я собрался в дорогу, идти свое счастье искать:
Меня все крестом осеняла родная, любимая Мать.
Водой непочатой кропила, водой и своею слезой.
В дорогу мне хлеб положила, горячий, печеный, ночной.
Вот зеркало моё — прими его, Киприда!
Богиня красоты прекрасна будет ввек,
Седого времени не страшна ей обида:
Она — не смертный человек;
Но я, покорствуя судьбине,
Не в силах зреть себя в прозрачности стекла,
Ни той, которой я была,
Так и мне узнать случилось,
Что за птица Купидон;
Сердце страстное пленилось;
Признаюсь — и я влюблён!
Пролетело счастья время,
Как, любви не зная бремя,
Я живал да попевал,
Как в театре и на балах,
На гуляньях иль в воксалах
