Стихотворение

Солнце жжёт. Вдоль тротуара
под эскортом пепиньерок
вот идёт за парой пара
бледных, хмурых пансионерок.

Цепью вытянулись длинной,
идут медленно и чинно —
в скромных, чёрненьких ботинках,
в снежнобелых пелеринках...

Приемлю молча жребий свой,
Поняв душою безглагольной
И моря рокот роковой,
И жизни подвиг подневольный.

Летучим фосфором валы
Нам освещают окна дома.
Я вижу молнии из мглы.
И — морок мраморного грома.

Твоё лучистое кольцо
Блеснёт над матовою гаммой;
И — ночи веют мне в лицо
Своею чёрной орифламмой.

И знаю я; во мгле миров:
Ты — злая, лающая Парка,
В лесу пугающая сов,
Меня лобзающая жарко.

Ты — изливала надо мной
Свои бормочущие были
Под фосфорической луной,
Серея вретищем из пыли.

Мы — роковые глубины,
Глухонемые ураганы, —
Упали в хлынувшие сны,
В тысячелетние туманы.

И было бешенство огней
В водоворотах белой пены.
И — возникали беги дней,
Существований перемены.

Мне грустно... Подожди... Рояль,
Как будто торопясь и споря,
Приоткрывает окна в даль
Грозой волнуемого моря.

И мне, мелькая мимо, дни
Напоминают пенной сменой,
Что мы — мгновенные огни —
Летим развеянною пеной.

Травы одеты
Перлами.
Где-то приветы
Грустные
Слышу, - приветы
Милые...

Милая, где ты, -
Милая?

Вечера светы
ясные, -
Вечера светы
Красные...
Руки воздеты:
Жду тебя...

Милая, где ты, -
Милая?

Июльский день: сверкает строго
Неовлажнённая земля.
Неперерывная дорога.
Неперерывные поля.
А пыльный полудневный пламень
Немою глыбой голубой
Упал на грудь, как мутный камень,
Непререкаемой судьбой.

Поезд плачется. В дали родные
Телеграфная тянется сеть.
Пролетают поля росяные.
Пролетаю в поля: умереть.

Пролетают: так пусто, так голо...
Пролетают — вон там и вон здесь,
Пролетают — за сёлами сёла,
Пролетает — за весями весь;

Гляжу из окна я вдоль окон:
здесь — голос мне слышится пылкий,
и вижу распущенный локон...
Там вижу в окне я бутылки...

В бутылках натыкана верба.
Торчат её голые прутья.
На дворике сохнут лоскутья...
И голос болгара иль серба