Стихотворение

Что ты несёшь на мёртвых небылицу,
Так нагло лезешь к ним в друзья?
Приязнь посмертная твоя
Не запятнает их гробницу.

Всё те ж и Пушкин и Крылов,
Хоть ест их червь по воле бога;
Не лобызай же мертвецов —
И без тебя у них вас много!

Надуты губки для угрозы,
А шепчут нежные слова.
Скажи, откуда эти слезы —
Ты так не плакала сперва.

Я помню время: блеснут, бывало,
Две-три слезы из бойких глаз,
Но горем ты тогда играла,
Тогда ты плакала, смеясь.

Не говори, что сердцу больно
От ран чужих;
Что слезы катятся невольно
Из глаз твоих!

Будь молчалива, как могилы,
Кто ни страдай,
И за невинных бога силы
Не призывай!

Мне опять судьба послала
Золотую встречу с ним.
Сердце пуще верить стало
Снам мучительным своим.
О! когда бы ведать мог он
Чары вешней красоты:
Милы мне кудрявый локон,
И Дианины черты.
Сердце Сафо страстью знойной
По тебе напоено,

Не говори ни да, ни нет,
Будь равнодушной, как бывало,
И на решительный ответ
Накинь густое покрывало.

Как знать, чтоб да и нет равно
Для сердца гибелью не стали?
От радости ль сгорит оно,
Иль разорвется от печали?

А наши судьбы, помыслы и слава,
мечты, надежды, радость и беда -
сейчас ещё расплавленная лава,
текущая в грядущие года.

Ничто не затеряется, не сгинет,
и эта лава, наших судеб сплав,
от дуновенья времени остынет,
прекраснейшие формы отыскав.

Сгорала свечка восковая,
Прошли дневные суеты,
А дума, сердце разрывая,
Гнала и сон мой и мечты.
Могучий демон и лукавый,
Свободный путник на земле,
Червонец, тусклый, худощавый,
Валялся на моём столе.
Воображение поэта

Чт́о домов, чт́о колоколен
В белокаменной Москве!
Вижу, коршун вьётся волен
В лучезарной синеве.
Утро зимнее прелестно,
Слышу благовест церквей,
Отчего же сердцу тесно
У окна тюрьмы моей?
Или, ею пробужденный,
Вновь очнулся прежний пыл?

Запоем-ка хоровую,
Задушевную, родную:
Ой! нейдет,
Пойдёт,
Давай ухнем!

Каких-нибудь стихов вы требуете, Ольга!
Увы! стихи теперь на всех наводят сон...
Ведь рифма, знаете, блестящая лишь фольга,
Куплет частёхонько однообразный звон!