Философская лирика

Я пытаюсь думать, как не думать,
В сумерках сознанья обрести
Равновесие – модель уступок,
Состоянье жизни без души.

Новый день – не сутки, день прохожий,
И мои слова с приставкой «без»:
Без любви, без имени, до рожиц
Кто-то в мысли намертво залез.

Весь день рисую квадраты.
Собачья шерсть прилипла к губам.
В Непале однажды свергли монарха.
А в 1973 году в Чили одному пианисту перебили пальцы.
То было скверное время.
Однако получше нашего.
Всяко получше.

Богов посланец на Земле
Морозный воздух в ноябре
Кружил, кидал  навеселе
В распахнутую грудь
Но я его не замечал
Задумавшись вперёд шагал
А он еще сильней серчал
И капюшон с меня срывал
Но я его не понимал
И всё шагал, шагал, шагал

Я кончился, а ты жива.
И ветер, жалуясь и плача,
Раскачивает лес и дачу.
Не каждую сосну отдельно,
А полностью все дерева
Со всею далью беспредельной,
Как парусников кузова
На глади бухты корабельной.
И это не из удальства

Ветры буйные вдали
Струны сердца натянули
Душу больно шевельнули
Ту, что прячется в груди

Что несёте Вы с собою
Дождь, грозу иль снегопад
Пронесётесь стороною,
      За чертою городскою
Если в гости - я вам рад.

И снова бежит холодок по спине,
И снова видение чудится мне:
Стою на вершине высокой горы
И взору открыты иные миры.

Там в мире с природою люди живут,
Закон соблюдают и честь берегут.
Религий там нет, только вера одна:
Творца и Природу возносит она.

Тяжки иные тропы...
Жизнь ударяет хлёстко...
Чьи-то глаза из толпы
взглянули так жёстко.

Как кровь уходит из синей вены,
Ушла из плена зловонных труб
Вода живая с кипящей пеной,
И город плачет - угрюм и скуп.
Легка, подвижна, к истокам тёмным,

Кресло, плед и чашка чая
Томик Пушкина раскрыт
Мята запах источая
Будоражит и пьянит

Буйство красок на закате
Лес осенний полон грёз
Грандиозен дуб и знатен
Что со мною вместе рос

Возьмем, к примеру, этот камень,
Ведь он не просто камень в кладке,
Он часть стены, что между нами,
Здесь наших пальцев отпечатки,
И наших рук прикосновенья...
Но все равно ему. Он прочен,
Примерно так, как в дни творенья:

Тебя таинственная сила
Огнём и светом очертила,
Дитя моё.
И всё, что грустно иль преступно,
Черты боятся недоступной,
Бежит её.

Народ потаённо кумекал
О Воле, пинающей власть…
На склоне Двадцатого века
В Россию она ворвалась!

Да здравствует вольная Воля,
Гори председательский Дом!
Россия – гулящее поле!
…И что же случилось потом?