Гражданская лирика

Свободы белые одежды,
Толпы тысчеголосый рев.
На выдох – гнев, на вдох – надежда,
Мечтаний лучезарный блеф…
Светило солнце сквозь ненастье
На краткое совочье счастье.
х
Я шёл с толпою – новой веры инок,

IX

Над полем брани покровительствует тьма,
лежат тела моих врагов, моих друзей,
а между ними умираю где-то я,
ведь стала грудь моя обителью мечей.

XLIX

Посмотри: как печален разрушенный город
На имперских брегах непокорнейших волн;
В его сердце разбитом покоится холод,
Юный друг, имя павшему городу — Кёльн.

XXXVIII

Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле.
Во мгле, что со мною всегда на земле.

За то, что ты светлой невестой была,
За то, что ты тайну мою отняла.

За то, что связала нас тайна и ночь,
Что ты мне сестра, и невеста, и дочь.

Илья Муромец на печке
Тридцать лет пластом лежал!
Тяжко было на сердечке -
Супостат страну терзал!

Собирались вкруг избы
Толпы знати, голытьбы:
Хвор, здоров, да стар и млад,
Светел, черен, лыс, патлат…

Весна плелась разбитыми дорогами
Под крики разлохмаченных ворон.
Бродяжка отощавшая, убогая...
Царевна, потерявшая свой трон.

Товарищ гвардии сержант,
Войной рожденный мировою,
В окоп, в “Катюшу” и в десант!
Стоял он насмерть под Москвою!

Бесценной жизни не щадил,
Бил до последнего снаряда
И в рукопашную ходил
Он на руинах Сталинграда!

Сидим
всем миром
мы
на западном ноже,
что лезвием своим
тихонько режет души...

Послушайте!

живем в пропитанной
мы
словом поэтическим
стране,
зачем нам,
россиянам,
голос ветра вестового
слушать?

Город изрытый, горем убитый
Вахту несёт.
Дома подруга, чья-то супруга
Милого ждёт.
Ветер колючий крошкою хлещет
Прямо в лицо.
Ворон зловещий, мудрый и вещий
В клюве кольцо.

Господи, храни мою Россию —
Самую прекрасную на свете!
Мира и покоя нашим детям
У Тебя прошу на литургии.

Сохрани былинные просторы,
Реки, убегающие в дали,
В небо прорастающие горы —
Да не знает Родина печали!