Гражданская лирика

Деревья махали листьями,
Пулемётило градом небо,
Шелестело море.
Народ думал как напиться бы
И плотнее пообедать,
А в это время
Страну разобрали по пикселям
И эти пиксели
Присвоили.

Ах, какая была держава!
Ах, какие в ней люди были!
Как торжественно-величаво
Звуки гимна над миром плыли!
Ах, как были открыты лица,
Как наполнены светом взгляды!
Как красива была столица!
Как величественны парады!
Проходя триумфальным маршем,

Дороги, дороги, дороги твои...
С любовью по ним меня ноги несли.
Я был, как арыки, бубнящие песню -
Бездумно бродил, растворяясь в дали.

Я вам жить завещаю...

А. Твардовский.
Я убит подо Ржевом

"Живите!.." – погибших заветы.
На памятник смотрят мальцы:
Народной Поэмой Победы –
Защитников павших столбцы.

И говорят: "Клыком звериным
Порви лютующую мразь!
Беги по выжженным равнинам,
Упейся кровушкою всласть!.."

У него, у ветерана,
В аппаратной тишина.
Три звонка. И вот с экрана
В зал врывается война.

Кадры прожитым повеют.
Бой. Фашисты. Смел, един,
Взвод защитников редеет
К ночи, и... в живых один.

Концерт в истерзанной Пальмире,
Набатом мир оповестил.
Призыв к согласию и миру,
Он на Земле провозгласил.

Античный Сирии оазис,
В закате солнца вновь воскрес.
И музыка звучала в камне,
И голос попранных божеств.

Люблю Страну, Великую мою,

Сегодня день, свободы и расцвета...

Я от души, куплет любви спою,

под музыку, ромашкового лета...

В твоих глазах, лучистость васильков,

Ты всем народам, ласковая мама...

Твои хлеба - бескрайность колосков...

Любовь бывает разная
Стеклянная, алмазная
И чистая, и грязная
Слепая, безобразная
Безумная и странная
Обманутая, пьяная
Земная и болотная
Дурная, полиглотая
Жестокая, несчастная
И чёрная и красная
Ветрами унесённая

Люди добрые! В целом мире
Есть ли тот, кто б его нагнул?
Замочите его в сортире
И скажите: «Он утонул».

В стране православного капитализма,
Недобитого коммунизма,
Кровожадного эскапизма
И замшелого патернализма,

В стране диванного милитаризма,
Фиктивного парламентаризма,
Советского урбанизма
И беспросветного идиотизма,

На море-окияне, на острове Буяне,
В рублёной русской бане
Два названные брата,
Приняв на грудь порато,
В лесу, в глуши, в метель
Устроили купель.
(В России, между нами,
Метели – что цунами!)
Но дивно: собутыльники
И в мыльне и в парильне