Александр Трифонович Твардовский

Не просто случай славы тленной
С иными случаями в счёт —
Ступить за тот порог Вселенной,
Что вечность глухо стережет;
Где дальних солнц теснятся чащи,
Миров безмолвных тьмы и тьмы…
Всего людского рода счастье,
Что этот шаг ступили мы.

Не стареет твоя красота,
Разгорается только сильней.
Пролетают неслышно над ней,
Словно лёгкие птицы, лета.
Не стареет твоя красота.
А росла ты на жесткой земле,
У людей, не в родимой семье,
На хлебах, на тычках, сирота.

Не стареет твоя красота,
Разгорается только сильнее.
Пролетит неслышно над ней
Словно лёгкие птицы лета.

Не стареет твоя красота,
И глаза не померкли от слёз
И копна темно-русых волос
У тебя тяжела и густа.

Не хожен путь
И не прост подъем,
Но будь ты большим иль малым.
А только — вперёд,
За бегущим днём,
Как за огневым валом,

Мы с тобой играли вместе,
Пыль топтали у завалин.
И тебя моей невестой
Все, бывало, называли.

Мы росли с тобой, а кто-то
Рос совсем в другом краю
И в полгода заработал
Сразу всю любовь твою.

Некогда мне над собой измываться,
Праздно терзаться и даром страдать.
Делом давай-ка с бедой управляться,
Ждут сиротливо перо и тетрадь.

Нет ничего, что раз и навсегда
На свете было б выражено словом.
Все, как в любви, для нас предстанет
                                                                 новым,
Когда настанет наша череда.
Не новость, что сменяет зиму лето,

Ни ночи нету мне, ни дня,
Ни отдыха, ни срока:
Моя задолженность меня
Преследует жестоко.
У стольких душ людских в долгу,
Живу, бедой объятый:
А вдруг сквитаться не смогу
За все, что было взято!
За то добро, за то тепло,

На новых землях, в стороне, открытой
Для счастья людям, долго жизнь трудна.
И кажется она им необжитой,
И помнится иная сторона.

Сползли подтеки красноватой глины
По белым сваям, вбитым навсегда.
II вот остановилась у плотины
Пугливая весенняя вода.

И вот уже гоняет волны ветер
На только что затопленном лугу.
И хутор со скворечней не заметил,
Как очутился вдруг на берегу.