Яков Петрович Полонский

Люблю, ценю твои сомненья,
И жажду сердца верить вновь,
И тщетные поползновенья
На бескорыстную любовь…
Я рад, сочувствуя страданьям,
Весёлый смех твой вызывать, —
Я поэтическим созданьем
Не отрекусь тебя назвать…

‎Где б ни был стих, рождённый мной,
Записан верною рукой, —
В стенах ли города, где шум
Толпы смущал мой бедный ум,
Или в задумчивой тиши
Невозмутимых вечеров, —
Подобно шороху листов,
Ему не высказать души
Тому, кто сердцем не готов

О благодатная, святая влага!
Со всех сторон,
С востока солнца до заката солнца,
Объемля мир,
Из облаков на жаждущие нивы
Не ты ль дождём
Серебряным, при звуках грома,
Шумишь — как дух,
Когда по воздуху, очам незримый,
Несётся он,

В пестроте, в многолюдстве собранья,
Праздным взором скользя без вниманья,
Злою скукой томимый давно,
У колонн встретил я домино.

Протянув свою ручку-малютку,
Она сжала мою не на шутку;
На лице моём жар заиграл,
Но я милой моей не узнал.

Вон светит зарево над морем! за скалой
Мелькают полосы румяного тумана —
То месяц огненный, ночной товарищ мой,
Уходит в тёмные пучины океана.

… Неведомый и девственный родник,
Святых и чистых звуков полный.

М. Лермонтов

(Посвящается А. Н. Островскому).

Мельник с похмелья в телеге заснул;
‎Мельника будит сынишка:
«Батька! куда ты с дороги свернул?»
‎ — Полно ты, полно, трусишка!..

Дом стоит близ Мойки, — вензеля в коронках
‎Скрасили балкон,
В доме роскошь — мрамор, — хоры на колонках, —
‎Расписной плафон.

Шумно было в доме: гости приезжали, —
‎Вечера, — балы…
Вдруг всё стало тихо, — даже перестали
‎Натирать полы.

Н. Н. Страхову

Там, у просеки лесной,
Веет новою весной;
Только жутко под ракитой
Близ могилы позабытой.

Там, тревожа листьев тень,
Бродит тень самоубийцы,
И порхающие птицы,
Щебетаньем встретив день,
Не боятся тени этой,
Вешним солнцем не пригретой.