Яков Петрович Полонский

Сатар! Сатар! твой плач гортанный —
Рыдающий, глухой, молящий, дикий крик —
Под звуки чианур и трели барабанной
Мне сердце растерзал и в душу мне проник.
Не знаю, что поёшь; — я слов не понимаю;
Я с детства к музыке привык совсем иной;

Много песков поглощают моря, унося их волнами,
Но берега их сыпучими вечно покрыты песками.

Много и песен умчит навсегда невозвратное время —
Новые встанут певцы, и услышит их новое племя.

Стонет, мечется малютка…
Душно ей, в подушках жарко, —
Вьются тени над светильней
Догоревшего огарка.

Мама спит и, со слезою
На глазу, не замечает,
Как в окошко синим блеском
Ночь таинственно мерцает…

Свет восходящих звёзд — вся ночь, когда она
Светла без месяца, без облаков темна,
‎Заключена в глазах твоих чудесных.
При них теряюсь я — и не могу понять,
И словом не могу понятным передать
‎Волнений, сердцу неизвестных.

Для детского журнала.

Священный благовест торжественно звучит —
Во храмах фимиам, — во храмах песнопенье;
Молиться я хочу, но тяжкое сомненье
Святые помыслы души моей мрачит.
И верю я — и вновь не смею верить,
Боюсь довериться чарующей мечте,

Все эти годы серые,
‎День изо дня,
Влачил почти без веры я
‎В сны бытия.
Не так и жить хотелось мне,
‎Как мне жилось,
И уж давно не пелось мне
‎Без прежних грёз.
И всё, чем сердце грелося,
‎Чтя красоту,
В мишурный блеск оделося

Цареград с его дворцами
Осаждает Симеон:
В ворота стучат тараны,
За стенами слышен звон.

Знать, почуяли сатрапы,
Что судья пришёл с мечем, —
И трепещут, и молебны
Петь велят пред алтарем.

Хозяйка руки жмёт богатым игрокам,
При свете ламп на ней сверкают бриллианты…
В урочный час, на бал, спешат к её сеням
‎Франтихи-барыни и франты.

Слышу я, моей соседки
Днём и ночью, за стеной,
Раздаётся смех весёлый,
Плачет голос молодой —
За моей стеной бездушной
Чью-то душу слышу я,
В струнных звуках чьё-то сердце
Долетает до меня.
За стеной поющий голос —