Стихотворение

Все сроки кратки в этом мире,
Все превращенья – на лету.
Сирень в году дня три-четыре,
От силы пять кипит в цвету.
Но побуревшее соцветье
Сменяя кистью семенной,
Она, сирень, ещё весной —
Уже в своём дремотном лете.
И даже свежий блеск в росе

Лежал истомленный на ложе болезни
(Что горше, что тягостней ложа болезни?),
И вдруг загорелись усталые очи,
Он видит, он слышит в священном восторге —
Выходят из мрака, выходят из ночи
Святой Пантелеймон и воин Георгий.

Когда аэродромы отступленья
Под Ельней, Вязьмой иль самой Москвой
Впервые новичкам из пополненья
Давали старт на вылет боевой, —
Прости меня, разведчик мирозданья,
Чьим подвигом в веках отмечен век, —
Там тоже, отправляясь на заданье,

На площади с утра полно народу,
Кругом улыбки, смех и разговоры,
Автобусы готовы ехать в горы,
Стоят гуськом, четыре, вдоль забора.

Есть так много жизней достойных,
Но одна лишь достойна смерть,
Лишь под пулями в рвах спокойных
Веришь в знамя Господне, твердь.

Вся суть в одном-единственном завете:
То, что скажу, до времени тая,
Я это знаю лучше всех на свете —
Живых и мёртвых, – знаю только я.
Сказать то слово никому другому
Я никогда бы ни за что не мог
Передоверить. Даже Льву Толстому —

Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня,
Мы четвёртый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.

Но не надо яства земного
В этот страшный и светлый час,
Оттого что Господне слово
Лучше хлеба питает нас.

Не много надобно труда,
Уменья и отваги,
Чтоб строчки в рифму, хоть куда,
Составить на бумаге.
То в виде елочки густой,
Хотя и однобокой,
То в виде лесенки крутой,
Хотя и невысокой.
Но бьёшься, бьёшься так и сяк —
Им не сойти с бумаги.

Знала царица речная Волхова,
Любит Любаву Садко молодой.
Вышла на берег отчаявшись дева,
Голос услышать ещё раз родной.

Два силуэта обнявшись стояли,
В лунном сиянии между берёз.
Горько заплакала дева речная,
Стало обидно царевне до слез.

Солнце клонится к закату,
Спать ложится на покой.
Заступает на дежурство,
Месяц яркий, золотой.

Вечер алый и багряный,
Звезды первые зажглись,
Ветерок ласкает пьяный,
Мысли он уносит ввысь